А у меня радость.

Сказали, что половину таблеток можно больше не пить.

@темы: Здоровье. Точнее - его отсутствие.

---

Запасные аэродромы

dybr.ru/blog/beltil/
blog-house.pro/author/247/

---

Поможем? С миру по нитке, как говорится.

www.facebook.com/groups/gorodnitsky/permalink/2...

---

Забронировала

себе круиз на отпуск. Отправлюсь в путешествие по Волге.

---

От Александра Моисеевича

Блокадный метроном

Вспоминаю блокадный дом,
В репродукторе метроном.
Видно, мама меня опять
Не отпустит сейчас гулять.
За окошками снег, как мел,
За окошками артобстрел,
Дует ветер во все концы,
И на саночках мертвецы.
Поселилась в наш дом беда.
Замерзает в ковше вода.
От буржуйки на грош тепла.
Книги все сожжены дотла.
Ты стучи, метроном, стучи,
Над коптящим огнём свечи,
Чтобы слышал всегда народ,
Что наш город ещё живёт.
Нынче маленький метроном
На рояле стоит моём.
И под этот негромкий стук
Изучает октавы внук.
Ты стучи, метроном, стучи,
Ленинградских детей учи,
Чтобы мирные звуки вдаль
Разносил по Земле рояль.
Вспоминаю я перед сном
Тот блокадный наш метроном.
И в ночи меня будит вдруг
Ненавязчивый этот звук.
Ты стучи метроном, стучи,
В непроглядной моей ночи,
Чтобы я, не закончив срок,
И назавтра проснуться мог.

---

В 14 лет,

когда я впервые приехала в Ленинград, нам, детям, сказали: "Не вздумайте бросить на пол хоть крошку хлеба. Не поймут".
С Праздником, ленинградцы!

---

Уже подкрался!

25.01.2020 в 06:46

Пишет  AnnetCat:

Если я не обсчиталась, настал год кёнчжа? )) С Новым годом нас всех!

---

К дню рождения Высоцкого

Обожаю "Маленькие трагедии"! На мой взгляд, лучшая роль Высоцкого!

---

Белка-книгочейка

 aikr, спасибо! Да, я - сучность, воспитанная книгами!

@темы: Белки

---

Ахтунг! Фанфики в ЧГК!

На странице мордокниги всерьёз обсуждается

Об уместности вопросов.

В последнее время в пакетах нередко попадаются вопросы, построенные на основе фанфиков. На молодёжных турнирах это худо-бедно оправдано, но зачем такие вопросы включать в пакеты для широкой аудитории? Возможно, фанфики и заслуживают внимания, но они ТОЧНО не элемент массовой культуры (особенно, если вопрос подразумевает ЧЗ). Может быть, можно как-то минимизировать это явление?

@темы: Знаточьё-моё, Что? Где? Когда?

---

Вот так!

Пишет  Белочка Тилли:

22.01.2019 в 21:44

URL комментария

---

Вчера был день защиты белок. Да, белок надо холить и лелеять.

21.01.2019 в 17:02

Пишет [J]Трисс, боевая белка[/J]:

Сегодня - день защиты белок!

запись создана: 22.01.2019 в 21:17

@темы: Белки

---

Маленькая радость.

Прикупила "Золотого ключика". Эт ж как семечки лузгать можно!

---

77 лет назад

18 января 1943 года в результате операции «Искра» войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились вблизи южного берега Ладожского озера, прорвав сухопутную блокаду Ленинграда. В этот же день был освобождён Шлиссельбург и очищено от противника всё южное побережье Ладожского озера. Пробитый вдоль берега коридор шириной 8—11 километров восстановил сухопутную связь Ленинграда со страной. За семнадцать суток по берегу были проложены автомобильная и железная (так называемая «Дорога победы») дороги.

До полного снятия Блокады оставалось чуть больше года. (Из фэйсбука Веры Камши. Я так ладно сказать не умею.)

С праздником, ленинградцы!



Мой дед Александр Васильевич воевал под Синявино.

запись создана: 18.01.2019 в 12:39

@темы: Престольные праздники, Я помню

---

Мордокнигой принесло.

Бают, что действительно - Агния Львовна. А другие говорят, что не её))) В общем, "слова народные")))

@темы: Абырвалг

---

И в кои веки о политике.

Дабл ять.

---

"Сын за отца" Что-то поднять захотелось.

Постольку поскольку команда космооперы закончила участие в ФБ и с разрешения капитана забираю свою работу.

Название: Сын за отца
Автор: я
Бета: как командная, так и привлечённая
Размер: мини, 3089 слов
Персонажи: OМП, Каспер Линц, Оливер Поплан, Иван Конев, Вальтер фон Шёнкопф.
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Эмигранты бывают разные. Предыстория: Сначала это замышлялось на прошлую ЗФБ для команды "Повести временных лет", но потом решили, что там оно не совсем подойдёт


– Сынок, – миссис фон Руссе сжала руку сына и пристально посмотрела ему в глаза. – Помни: за свою Родину можно и нужно отдать всё, даже жизнь. А твоя родина здесь.
– Мама, – улыбнулся младший лейтенант Хельги фон Руссе. – Я служу уже второй год, на фронт мы уезжаем уже третий раз, а ты всё время говоришь одно и то же.
– Сынок, – улыбнулась в ответ мать. – Для меня каждый раз будет как первый. Или как последний. Каждый раз буду и провожать, и горевать, и напоминать. Помни, что мы с папой тебе говорили.
– Этого, мама, я никогда не забуду.

– Быстрее! Быстрее! Вас десять раз убить успеют, растяпы! – подгонял своих подчинённых полковник фон Шёнкопф, обходя тренировочный зал и одновременно умудряясь уворачиваться от направляемых в него самого ударов. Для Хельги такая невероятная ловкость командира была едва ли не самой неразрешимой загадкой во Вселенной.
Младший лейтенант, как, впрочем, и все в полку, верил в счастливую звезду вожака и готов был идти за Вальтером фон Шёнкопфом хоть на пьянку, хоть в драку, хоть штурмовать императорский дворец на Одине. Иначе, наверное, не привёл бы за собой племянника. Рядовой Ингер фон Рорик тоже хоть в Хель за командиром рад был пойти, но его не шибко-то и звали. «Парни, правило "в бой идут одни "старики"" на войне свято. Успеете ещё, а пока – смотрите и учитесь», – сказал перед очередной вылазкой капитан Блюмхарт, отправляя новобранцев во вторую линию.
Дядя и племянник (сами они фыркали – разница в годах была всего ничего) были из не очень знатных и не очень богатых семей. Когда Хельги был ещё совсем маленьким, семья бежала в Альянс. Вместе с ними уехал и отец Ингера, жених старшей сестры Хельги. Сам переезд Хельги помнил очень смутно. Мама плакала, отец и жених сестры суетились, потом куда-то долго летели, несколько дней проторчали в крохотной каюте... На территории Альянса их радушно встретила эмигрантская община, отцу удалось неплохо устроиться, они купили дом и даже смогли устроить сестре пышную свадьбу. Мать удивилась: неужели у общины такие возможности? Отец тогда снисходительно усмехнулся: «А как же иначе? Мы же земляки, мы должны помогать друг другу. Поверьте, дорогая, даже если со мной что-то случится, вас не оставят».
Через несколько лет отец умер. Перед смертью он долго болел и всё время твердил жене и сыну про какого-то майора Касарса, про то, что он – разбойник и непорядочный человек. Что если бы этот майор повёл себя благородно, им не пришлось бы бежать.
– Мама, – осторожно спросил мальчик, – про кого это папа? Что это за дядька?
– Ах, сынок, – вздохнула мать. – Ты вырос здесь. А для нас с отцом родина – там. И мы её вряд ли снова увидим. А всё из-за этого человека. Они с отцом вместе служили. Ты тогда был ещё совсем маленьким. Он обвинил отца в растрате и грозил сообщить прокурору, если отец не заплатит. Отца могли тогда казнить, а нас всех посадить в тюрьму! Поэтому мы и уехали. Нет, право, это бессовестный человек! Наш дом там стоил вдвое меньше того, что он требовал! Как бы мы отдали? И потом – куда отец мог всё это деть? Конечно, он и не брал ничего! И потом, даже если мы живём здесь, мы – дворяне! Задета честь нашей семьи, это нельзя так оставлять. Дай мне слово, что, когда вырастешь, разыщешь этого человека. И пусть он переживёт хотя бы половину того, что досталось нам.
– Тогда, мама, мне прямая дорога в армию.
– Ну и что? – ответила мать. – Твой отец служил. Твои деды служили. Твои прадеды. Мужчина должен служить.
– Хорошо, мама! – засмеялся сын.
Через день отец перестал говорить, а ещё через неделю умер.
С тех пор Хельги словно помешался на поисках фон Касарса. Поступив в полк, он сразу начал наводить справки. Но в штабе развели руками: сведения от неприятеля – это архивы разведки, а личный мотив – недостаточное основание для допуска. Расстроенный Хельги поделился со случайно заметившим настроение молодого офицера полковником. Шёнкопф хмыкнул.
– Конечно, честь близких и воля родителей – это много, но знаешь, Руссе, личная месть – это страшная штука. Она разрушает, и прежде всего – тебя. Нужно сражаться с режимом, который заранее загоняет человека в рамки. А мстить каждой сановной скотине в отдельности – по-моему, пустая трата сил.
– Я по-другому не смогу, сэр, – просто ответил юноша.
– Понимаю тебя, – кивнул командир. – Но помочь тебе у меня вряд ли получится. Всё верно: личный мотив – недостаточное основание для допуска. Поспрашивай у наших. Может, кто-то что-то слышал. Я тоже обещаю, что если что-то узнаю, сообщу.
– Спасибо, сэр!
...Прошло какое-то время. Приставать с расспросами ко всем подряд Хельги не хотелось, и он решил дождаться какой-нибудь полковой вечеринки, где можно будет «бросить вопрос в толпу».
И вот случай представился: один из офицеров отмечал день рождения. К своему огорчению, Хельги заметил, что в кафе собрались не только розенриттеры. Пришёл и рыжий бойкий майор-истребитель. Кажется, Поплин или что-то в этом роде. Да не один, а с приятелем. Фамилию высокого светловолосого майора Хельги вспомнить никак не мог. Что-то простое и короткое, но из головы вылетело. Откровенничать при посторонних, не хотелось, но уходить лётчики не собирались. Хельги вздохнул: вариантов не был. Не вдаваясь в слишком мелкие подробности, он начал рассказывать.
Соседи по столу внимательно слушали. Кто-то сочувствующе кивал головой.
– Я прошу вас, господа, если кто-то хоть что-то узнает об этом человеке, сообщите мне. Я бы очень хотел разобраться с этим... делом, – закончил он.
Разумеется, никто ничего и никого не знал.

Через несколько дней Хельги снова наткнулся на майора Поплана («точно, его фамилия – Поплан!») и его белобрысого приятеля. Те сидели в кафе в обществе трёх молодых пилотов и Линца с Блюмхартом. Хельги собирался просто отдать честь и идти дальше, но Поплан его окликнул.
– Эй, Вещий Олег! Ну что? Нашёл своего... татарина?
– А? – не понял Хельги.
– Не татарина уж тогда, а хазарина, горе моё, – со вздохом произнёс приятель Поплана.
– Вот, верно! Хазарина!
– Простите, господин майор, я вас не понимаю, – Хельги порозовел от злости.
«Я был прав: нечего было при этих трепачах раскрываться!».
– Конев, объясни ему. Ты же мне всё это рассказал!
«Точно! Его фамилия – Конев! Что же он рассказывал? Он что-то знает?».
– Ты уверен, что это нужно?
– Да говори уж, раз Поплан трепанул, – покачал головой Линц.
Конев поморщился.
– Все свободны, – обернулся он к молодым лётчикам. Те быстро поднялись и ушли.
– Прости, парень, я ничего не знаю по твоему делу, – Конев повернулся к Хельги. – Просто показалось любопытным сочетание твоего имени и фамилии и фамилии того имперца, которого ты ищешь. Помнишь: «Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам»?
– Не помню, – помотал головой Хельги. Связи он пока не видел, но стало любопытно. – И что тут интересного?
– Ну как же! – воскликнул Иван. – Это стихотворение одного из величайших русских поэтов. Правда, историки сомневаются в правдивости этой легенды, но всё равно красиво! Смотри сам: давным-давно на Терре, в землях восточных славян, жил один военачальник. Он действительно жил, в этом историки уверены. Его звали Олегом. А жители тех мест произносили его имя – Хельг. Это означает «священный». А ты – Хельги. Тоже вариант произношения. Он был из племени русов. Ты – фон Руссе. Это тоже можно интерпретировать как «из русов». Дальше продолжать?
Хельги кивнул. Ему было стыдно, что посторонний человек рассказывает ему, что означают его имя и фамилия, называет его прославленных тёзок, о которых он не имеет понятия, но рассказ затягивал, и парень дал себе слово обязательно изучить семейную историю. Правда, всё самое интересное могло оборваться на временах Рудольфа фон Гольденбаума, но – всё же!
– Так вот, – продолжил Конев. – И ищешь ты некоего Касарса. Я не лингвист, но уж больно эта фамилия похожа на слово «хазар». Хазарами называлось одно племя, жившее недалеко от тех мест, где жил воевода Олег. Вполне возможно, что тот майор действительно ведёт род от какого-нибудь хазарина. Славяне и хазары в те времена часто воевали. Отчасти походы славян на хазар можно было называть местью: хазары нападали чаще и вели себя агрессивнее. Вот и получается, что Олег собирается мстить хазарину. Неужели не читал?
– Нет, – покачал головой Хельги. Ему стало ещё интереснее. – Как называется эта книга, господин майор?
– «Песнь о Вещем Олеге» Александра Пушкина. Эту книгу легко найти. Если будешь искать, ищи перевод Уолтера Рисслинга. Он, на мой взгляд, самый лучший.
– Конев, прочти! – неожиданно вмешался Поплан. – Ты же на память знаешь!
Иван пожал плечами.
– Могу, если это доставит удовольствие окружающим.
Линц и Блюмхарт поддержали Поплана. Хельги стало ещё интереснее: нечасто встретишь кадрового офицера, наизусть читающего классическую поэзию.
Конев с минуту помолчал, сосредотачиваясь, и неожиданно глубоким звучным баритоном начал:
«Как ныне сбирается Вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам.
Их сёла и нивы за буйный набег
Обрёк он мечам и пожарам...»
Все молча слушали. Ритм стиха завораживал, нёс сквозь время.
– «Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они» – закончил Конев. – Только...
– Что «только»? – вскинулся Хельги.
– Воеводу Олега прозвали Вещим. То есть – умеющим предсказывать будущее, – со вздохом сказал Конев. – А ты, мне кажется, в будущее заглядывать не умеешь. Зачем тебе месть? Что ты этим изменишь? Месть убивает прежде всего мстящего. Не стоит тратить на нее силы, парень.
Хельги покраснел.
– То же самое мне сказал полковник фон Шёнкопф...
– Он прав, – кивнул Конев. – Что этот человек тебе сделал?
– Из-за него у моего отца были большие неприятности. Именно из-за этого мы уехали в Альянс.
– Тогда это дело твоего отца, а не твоё, – неожиданно тихо и серьёзно сказал Поплан. Конев кивнул, соглашаясь.
– Отца уже нет в живых, – раздражённо бросил Хельги. – А что бы вы сделали на моём месте, господин майор? – повернулся он к Коневу. Разговаривать с болтливым и несерьезным Попланом не хотелось.
– Жил бы дальше, – просто ответил Иван. – Назло всем дрянным людям. А если встретил бы этого человека, то в худшем случае не подал бы руки. На месть я размениваться не буду. Хотя... Этот древний военачальник тоже не просчитал свою судьбу.
– Он прав, Руссе, – словно эхом отозвался Линц. – Мои родители тоже не с жиру бесились, когда бежали. Узнать, что стало с этим человеком – это нормально. А вот мстить – мелко.
Хельги встал и, озадаченно махнув рукой, ушёл восвояси.

...Тринадцатый флот вплотную подошёл к Изерлону. Розенриттеры волновались. Самая тяжёлая и самая ответственная задача доставалась им.
Попасть в состав отряда-«отмычки» хотел каждый, но Шёнкопф отобрал только двести человек. Младший лейтенант фон Руссе во все глаза смотрел на командира: таким он не видел его никогда.
– Парни! – полковник был так бледен, будто и в самом деле получил серьёзное ранение. – Помните: в руках каждого из вас честь полка, честь мундира. Предательство Люнебурга нам ещё долго будут помнить. И я счастлив, что адмирал Ян поверил нам и нашёл задачу, которую лучше нас никто не выполнит. Я прошу вас – не дайте ему повода разочароваться!
Хельги был счастлив и горд. Его выбрали! Его, несмотря на молодость и малый опыт, признали одним из лучших!
Ингер фон Рорик застал дядю в каюте, последний раз подгоняющим имперскую форму. «Запомните, парни! – твердил Линц отобранным бойцам. – Мы должны сыграть гениальный спектакль, но времени на репетиции у нас крайне мало. Форма должна сидеть на вас как влитая! Мы на эти несколько часов – подразделение рейхсфлота. Там тоже есть унтер-офицеры, которые следят за порядком. А сидящий на станции адмирал не может не знать, как выглядит вышколенный солдат! У нас нет права на ошибку и не будет второго шанса».
– А, это ты! – обернулся Хельги на стук дверей. – Послушай, Ингер. Я должен рассказать тебе одну семейную историю. Если что, ты должен это закончить.
– Если – что? – племянник был на голову выше дяди и теперь пристально смотрел сверху вниз.
– Ты правильно понял. Мы идём на очень ответственное задание и должны выполнить его любой ценой. Поэтому слушай.
После пересказа всей истории у Ингера заходили желваки.
– Я убью его! Найду, вызову и убью! Мы оба – дворяне, и он не сможет отказаться от дуэли.
– Да нет, – покачал головой Хельги. – Наши товарищи правы. Не надо размениваться на мелочи. Лучше заставить его потерять лицо.
– Хорошо, Хе... Хорошо, дядя, я так и сделаю.

Вопреки опасениям, «вскрыть» станцию удалось без проблем. Станционный флот послушно вышел из доков. Технические службы нашли старенький корабль в списке недавно утерянных, найденные вице-адмиралом Кассельном гримеры не подвели: начальник станции загорелся желанием сразу встретиться с командиром героического корабля. Не прошло и часа, как вооружённые до зубов розенриттеры были в главной рубке.
– Я – полковник Вальтер фон Шёнкопф, – с какой-то злой торжественностью произнёс комполка, стирая грим. Начальник станции ахнул. – Станция захвачена, ваше сопротивление бесполезно, господин адмирал. Мы – розенриттеры.
Стоявшие вокруг солдаты и младшие офицеры изерлонского гарнизона вздрогнули. Несколько автоматов и бластеров сразу грохнулись на пол. Стоявший у дверей фон Руссе горделиво хмыкнул. Осознавать, что от одного названия твоего полка неприятель бросает оружие, было приятно. Один из офицеров постарше попытался заблокировать центральный компьютер (и у него даже получилось), но это не спасло ситуацию. Разве что один из молодых бойцов досадливо пробурчал: «Опять за топоры? Я так не играю!»
Розенриттеры катились по станции, как огненная лава по склону вулкана, как грозные степные воины древности. Хельги было жутко и весело осознавать себя частью этой силы. Не ожидавший нападения гарнизон почти не сопротивлялся, но несколько раз всё же пришлось подраться. По дороге заглядывали во все помещения. Никого!
– Охрана, мать их! – выругался Линц. – Что здесь? Архив? Руссе! Останься здесь, и чтоб ни одна бумажка не пропала! Нам нужны их документы! Эта станция теперь – наша!
– Но, сэр!
– Выполнять приказ! – донеслось уже из другого конца коридора. Хельги про себя выругался и вошёл в комнату. Здесь были одни шкафы. Несколько рядов длинных библиотечных шкафов до потолка. Папки, коробки, рулоны... «Что ж, значит, майору Линцу нужно, чтобы всё было в целости и сохранности. И я эту сохранность обеспечу! Чего бы мне это ни стоило!». Мать, сама дочь и жена офицера, провожая его в армию, говорила: «Запомни, сынок! Надо всегда слушать своего командира. Даже если он поручил тебе прибраться в местах общего пользования. Значит, он считает, что лучше тебя это никто не сделает. И ты не должен его подводить!».
Хельги обошёл хранилище. Никого. Окон и других видимых ходов нет. Мешала только разбитая дверь. Задвинуть створки не вышло: одна из них была раскурочена бластерами и топорами. Но не сидеть же здесь, у входа! А вдруг там ещё кто-то есть? Розенриттер огляделся вокруг. «Конечно! – осенило его. – Щит того придурка, которого я пристрелил! Разве это солдат, если он бежит, едва завидев противника?!». И принялся прилаживать щит к дыре. Щит падал. Парень снова оглянулся. Какая удача! Видимо, перед их приходом в архиве что-то ремонтировали: на одной из полок стоял ящичек с винтами, шурупами, гвоздями и лежали инструменты. Хельги повертел в руках щит. Снова удача! В нижней кромке – отверстия для крепления. Парень кинулся к полке. Шуруповёрт, шурупы! Всё отлично! Через несколько минут щит был привинчен и довольно надёжно прикрывал разломанную дверь.
«Твой щит на вратах Цареграда?» – всплыла вдруг в памяти строчка. Внутренний голос был ехиден. «Нет! Не твой!» Хельги пожал плечами. До книжки он так и не добрался.
Молодой человек огляделся. Планы отсеков станции, донесения разведки, планы сражений и отчёты о них, списки оборудования, техническая документация, личные дела гражданского персонала, личные дела военнослужащих.
Хельги шёл вдоль полок. Вот и литера K. Розенриттер вгляделся и не поверил своим глазам. Фон Касарс! Он выдернул папку и лихорадочно принялся листать ее. Нет, это явно был не тот Касарс. Этому было тридцать два, он был обер-лейтенантом и, судя по всему, находился на станции и сейчас. Других Касарсов не было. Хельги чертыхнулся. Всё равно надо было найти этого человека. «А вдруг этот чёртов Касарс сейчас болтается в космосе в составе флота? Нет, вроде написано "Служба технического обеспечения". А вдруг убили? Вот досада! Но всё-таки...».
Тринадцатый флот полностью вошёл в доки. Пол станции слегка завибрировал, и уцелевшие после выстрела Торхаммера имперские корабли полным ходом кинулись наутёк.
Служба коммодора Патричева готовила пленных к отправке в Альянс. Сдав пост, Хельги помчался туда. Он успел вовремя. Проводивший перекличку капитан-лейтенант уже закончил, но пленных ещё не увели. Услышав фамилию, он удовлетворённо кивнул: «Есть такой. Чего тебе от него надо?».
Хельги смотрел на Касарса. Перед ним стоял невысокий полноватый офицер с глубокими залысинами. На вид ему было не больше тридцати пяти. «Явно не он. Ладно, спросим. Может, он что-то знает».
– Ваша фамилия фон Касарс? Не бойтесь, к вам не будут применять насилие.
– Я не боюсь, – спокойно ответил тот. – Я слышал, что ваши над пленными не издеваются.
Хельги показал рукой на стоявшую неподалёку скамью и сразу перешёл к делу.
– Господин обер-лейтенант, скажите, не знаете ли вы некоего Йозефа фон Касарса? Примерно двадцать лет назад он служил интендантом на базе Нордхаммер-5 и был в чине майора.
Обер-лейтенант вздрогнул.
– Знаю. Это мой отец. Что случилось?
Хельги выдохнул. Получилось! Нашёл!
– Позвольте представиться. Младший лейтенант Хельги фон Руссе. Двадцать лет назад мой отец, майор Герберт фон Руссе, служил вместе с ним.
Обер-лейтенант снова вздрогнул.
– И что же вы хотите от меня, младший лейтенант фон Руссе? – глаза имперца загорелись нехорошим огнём.
– Ваш отец, – Хельги разозлился, – фактически заставил нашу семью бежать, обвинив моего отца в злоупотреблениях. Я не жалею об отъезде, но хотел получить хотя бы извинения в адрес нашей семьи. Отца уже нет в живых, но я, как сын, готов их принять.
– Извинения?! – Касарс тяжело смотрел на Хельги. – Вы, видимо, очень мало знаете об этом деле. Моего отца уже десять лет нет в живых, и год, проведённый им в тюрьме, сильно сократил ему жизнь. А в тюрьму он попал по вине вашего родителя. Так что это моя семья имеет право на извинения.
– Что?! – Хельги растерянно смотрел на собеседника. Фон Касарс прямо и без страха смотрел в ответ. Этот человек знал свою правоту.
– То, что вы слышали. Инициатором аферы был ваш папаша. А пропавшие ценности остались у него. Видимо, на них ваша семья и жила после... отъезда. Мой отец всего лишь не захотел бесплатно его покрывать. Да, юноша, я знаю, что это мерзко. Но вряд ли грязнее, чем офицеру обокрасть солдата!
Хельги молчал. Во взгляде фон Касарса мелькнуло злорадное удовлетворение.
– А знаете, младший лейтенант, моя мечта сбылась. После смерти отца я немногого хотел больше, чем разыскать господина фон Руссе и заставить его краснеть. И я заставил. Так или иначе, но заставил. А теперь прошу вас отвести меня к моим товарищам. Я удовлетворён. Если вы захотите извиниться ещё раз, вы сможете это сделать в той тюрьме, куда меня определят. Желаю здравствовать.
С этими словами обер-лейтенант фон Касарс поднялся, и, чётко, по-военному попрощавшись, прошёл к отсеку, куда определили пленных.
Обескураженный Хельги долго смотрел ему вслед. Потом его окликнули, и он поплёлся к своим. «Надо всё выяснить! Этого не может быть! Мать не могла так лгать! Отец тоже!» – думал он. Но потом вспоминал и быструю покупку дома, и свадьбу сестры... «Как же теперь жить?!».
«Чего уж там?» – снова съехидничал внутренний голос. Хельги даже показалось, что голос похож на тощего бородатого старикашку. – «Сам служи честно. Сын за отца, знаешь ли, не отвечает».

запись создана: 23.09.2015 в 10:32

@темы: ФБ, Графомань, ЛогГ, Шёнкопф, Ванечка Конев, Мои фанфики

---

Фффсем смотреть про Грету!

Александр Моисеевич - как всегда!

www.facebook.com/groups/gorodnitsky/?fref=nf

@темы: Александр Городницкий

---

Типа, новый год?

---

Уф. Меня успокоили счутка.