Сучность, воспитанная книгами
Утаскиваю сразу. Чего годить?
Шапка
Название: Как всегда
Автор: ВПС
Бета: WTF Semenova 2014
Размер: мини, 2492 слова
Пейринг/Персонажи: Змееныш, Морана, оригинальные персонажи
Канон: «Волкодав. Поединок со Змеем»
Категория: джен
Жанр: horror, стёб
Рейтинг: R
Предупреждение: кроссовер. Ассоциаций на все что угодно под завязку.
Краткое содержание: Змеёныш очень любил погулять.
Для голосования: #. WTF Semenova 2014 - работа «Как всегда»
Текст
Под землей глухо зарокотало. Тревожно зашумел старый лес, круто вспенилась вода в Черном озере. Недаром люди, а тем более звери лесные, старались даже летним полднем обходить эти места стороной. Разве что нежить какая захаживала. Здесь частенько отдыхал от «трудов праведных» Змей, сын Змеевич, свет-младшенький. С пару дней назад воротился он от берегов сегванских. Хорошо, говорят, гулял! С размахом. С полдюжины кораблей потопил с дружинами каких-то двух кунсов-соседей. Сегваны те, видать, разлакомились было мирный народишко в гардах да деревнях пообтрясать. А что? Море в эти поры всегда тихое. Чего не погулять да не показать удаль молодецкую? А если еще и добычей разжиться удастся, так это уж совсем хорошо! Но для Змея Змеевича, внука Горынова, времен года да прогноза погоды не существовало. Он и слов-то таких не ведал! Для него главным законом было его Желание. И даже маменька, сама страшная да ужасная Морана-Смертушка, не всегда могла своим дитем управить.
Вот и полетел Змеюшко к сегванским землям.
Сейгурт, сын Бьярда, кунсом стал недавно. Прошлой зимой умер его отец. Плохо умер. В доме, на перине, от болезней и старости. Много раз друг-приятель с детских лет, Рагнар, сын Сейгвальда, кунса из-за ближайшего фьорда, подбивал Сейгурта поднять мятеж. А то собрать охотников, и морюшко — оно большое. Сейгурт сопел, но отказывался. Все-таки отец, нельзя бросать. Не по совести это, хоть тот и сам виноват: раньше уйти надо было. Мать года три назад убило во время рыбалки. А может, и сама решила руки на себя наложить, кто знает? Старший брат пошел с дружиной к толминским берегам и не вернулся. Люди, правда, сказали, что хорошо умер, по-воински, с десяток врагов с собой в Роданские Чертоги на пир забрал, топором пополам, сказали, разваливал. Но разве женщине это объяснишь? Второй с охотниками нанялся в Озерный край к какому-то большому воеводе, да так, видать, ему там глянулось, что уже лет пять даже сыновнюю долю домой не шлет. Третьего еще раньше медведь на зимней охоте так к дереву прижал, что мать четверо мужиков держали, чтоб со скалы не кинулась: от тела-то только куски мяса, обломки костей да голова с вытаращенными от ужаса глазами остались. Вот так и стал наследником младшенький, мамкина забавушка на старость. Вот и сопел молодой кунс: доказывай теперь, что ты воин и честный сегван.
У дружка Рагнара все было проще: отец его, старый Сейгвальд, каждый год в море ходил и почти всегда с добычей возвращался. Достойно! Хоть и погиб на охоте. Один пошел. Ногу сломал, а тут — волки. Так он, раненый, пятерых матерых положил, прежде чем ему горло перегрызли! Вот это — кунс! Одно плохо — младшую из девок разбаловал. Эта дуреха Герда возомнила себя воительницей. Непряха, неткаха, с детства все норовила с мальчишками мечом играть. А теперь не берет ее никто, вот она и бесится. Да и Бездна бы с нею, кабы не замирало у Сейгурта сердце при каждой мысли о соседке.
И вот нынче по весне, схоронив родителей, сошлись молодые кунсы в доме Сейгурта. Выпили хмельного пива, помянули усопших предков и заговорили о предстоящем лете. Надо было себя показывать.
— Слышь, Сейг, — слегка захмелевший друг смотрел на хозяина. — Возьми мою сеструху, а? Пристраивать надо, но все соседи ее характер знают. Заглядывается она на тебя, похоже. Да ведь и ты, насколько я знаю, на нее посматриваешь...
Хозяин опешил. В такой форме предложения посвататься он явно не ждал.
— Герда, конечно, девушка красивая, — осторожно ответил он, думая про себя: «Боги милостивые! Она самая красивая под этим Солнцем! Для меня, во всяком случае». — Но она же вроде решила, э-э-э ... остаться свободной?
— Да мало ли, что она там говорила. Баба – сам понимаешь, — махнул рукой брат. «Да знаю я, что ты б ей с удовольствием юбку на голове завязал, коли она б эту юбку носила!» — подумал Рагнар. — Вчера вот заявила мне, что замуж таки пойдет. Но только за того, кто ей понравится и только тогда, когда в поход сходит. Так что бери ее прямо сейчас, а то еще действительно в поход наладится.
— Ты точно решил идти? — отряхнувшись от лакомых мыслей, деловито спросил Сейгурт. — А то у меня дружина, сам знаешь, невелика. Вот объединившись, можно хороший кусок ухватить.
— Как решили, так и будет! — стукнул кружкой Рагнар. — Только сеструху возьми, милости богов ради! И с дитём поторопись, а то ведь навяжется, а баба на корабле — сам знаешь.
На следующий день парень поехал свататься. Невеста, встав руки в боки, оглядела его со всех сторон. «Как будто с детства не знает, какой я», — поежился жених. Нет, из себя он был вполне хорош: высокий, стройный, с вьющимися огненно-красными волосами и фиалковыми глазами. Так что робеть было нечего, но — оробел.
— Отлично! — сказала Герда, не снимая рук с бедер и обернувшись к стоящему рядом брату. — Он мне нравится. Я согласна. Вот вернемся из похода, и сразу — свадьба.
— Сеструх, ты... это... сдался тебе поход этот? Вот же — жених, свадьба! Как ты хотела... — безнадежно попытался возразить брат.
Сестрица только взглянула на него.
— Правда, д-дорогая, зачем? — попробовал вмешаться жених. — Честное слово, я свадьбу хоть сегодня готов...
И осекся.
— Я. Так. Решила. — спокойно сказала невеста. — Или так, или — никак.
Парни переглянулись. Рагнар шепотом помянул всю родню до седьмого колена. Но делать было нечего. Или сейчас взять эту дуру с собой, или терпеть всю жизнь.
Через три недели спешных сборов они вышли в море полдюжиной драккаров. Погулять решили у толминских берегов.
— Заодно и за братца твоего посчитаемся. — Рагнар что есть силушки хлопнул Сейгурта по плечу, поднимаясь на сходни. — Он ведь и мне почти уже родня. Только прошу тебя, Храмна ради, обрюхать эту дуру после похода поскорее да приучи дома сидеть. Вдруг даже прясть выучится.
— Ну, это уж как получится, — буркнул Сейгурт. Он, откровенно говоря, был рад, что невеста поплыла на братнином корабле. Ни смущать, ни раздражать не будет. О дурной примете он забыл.
До островка Толма-Айден дошли за две недели практически без приключений. Если не считать пары потопленных и ограбленных рыбачьих общин. Так, мелочь — с десятка два рыбачьих лодок. Из добычи только улов, снасти да пяток уцелевших рыбаков для трюмной работы.
Зато на невесту свою в боевой ипостаси Сейгурт нагляделся вдоволь. И не знал теперь, гордиться ему или опасаться. Вариант отменить свадьбу парень не рассматривал: в те три недели сбора среди прочих дел разослали вестников дальней родне и соседям с сообщением о помолвке и приглашением прибыть в назначенный день. Теперь отказ лег бы на него позором. Да и девушка волновала его все больше и больше. Он даже пожалел, что нет возможности взять ее прямо сейчас. Увы, кругом были дружинники, а Герда была не пленницей, а сестрой одного из вожаков и полноправным дружинником.
Вела себя она, кстати, весьма по-воински и по-хозяйски. Самолично развалив топором одного из рыбаков (не богатыря, конечно, но все же взрослого крепкого мужчину), она почти сразу после боя принялась распоряжаться сортировкой и укладкой добычи. И уже через час добыча была рассортирована, уложена, рабы отправлены в трюмы, все необходимые зарубки все были сделаны. Сейгурт одобрительно посмотрел на невесту. «В конце концов, жене кунса совсем не обязательно самой прясть и ткать, — подумал он. — Достаточно того, что у нее рабыни будут делать это хорошо и в срок». Правда, потом парень увидел, как она, согнувшись, стоит на корме, даже не пытаясь совладать с тошнотой. «Нет, Герда, это твой первый и последний поход. Бабу не от убийств должно тошнить, а от кое-чего другого». От близости невесты и от таких мыслей парень аж зарделся!
На Толма-Айден уже давно никто не жил. Много лет назад Море поднялось, накрыло половину острова и буквально смыло несколько деревень со всеми жителями. С тех пор здесь было только несколько времянок для отдыха рыбаков и купеческих караванов. Погода стояла отличная, но до береговых поселений оставалось не более двух дней пути, и молодые кунсы решили дать дружинам день, чтобы выспаться, починить и приготовить оружие. Парни явно волновались: ведь это был их первый самостоятельный поход.
Сейгурту не спалось, и он вышел на берег. Молодой кунс с детства любил летние, белые как молоко и прозрачные как озерная вода, ночи. На берегу, лицом к морю, сидела Герда. Она услышала его шаги и повернулась. Полночи жених и невеста просидели молча, глядя в море. Смотрели на юг. Там, за Перегибом неба, были большие поселения, была воинская слава, рабы и богатая добыча, было исполнение и зарока, и заветного желания.
— Идем. — Сейгурт поднялся. — Завтра трудный день. А послезавтра мы будем у цели.
— Сейг, — девушка замялась, глядя на него снизу вверх. — Можно я пойду на твоем корабле?
Молодой кунс вздрогнул. Женщина, о которой он грезил уже третий год, будет еще ближе? Так, что руку протянуть — и вот она? А может, еще и спать поблизости устроится?
И еще раз забыл Сейгурт о примете. И кивнул.
Герда поднялась и пошла вслед за женихом. В какую-то секунду парню показалось, что невеста что-то хочет сказать, но она молчала, и он не стал расспрашивать.
По молодости и по влюбленности Герда и Сейгурт не заметили мелькнувший на горизонте парус. Они в тот вечер много чего не заметили.
Наутро сегванские дружины отчалили. Поначалу все шло просто чудесно. И ветер был попутным, и дружинники отдохнули. Драккары летели по волнам, радостно полоща по ветру разноцветные паруса. «Э-ге-гей! — словно кричали они окружающему миру. — Берегись! Молодые сегваны идут! Удаль молодецкую казать станут! Готовь барахло добром, а то хуже будет!»
Все изменилось в одно мгновение.
— Смотите! — закричал стоявший у левого борта одного из драккаров дружинник. С востока, против ветра, противореча всем законам природы, шло что-то ужасное. Оно напоминало огромную птицу, но приближалось намного быстрее. Оно не было похоже на грозовую тучу, но извергало огонь. Оно двигалось по небу, но рядом с ним шла гигантская волна. И еще у него были глаза. Они словно смотрели в души людей, и души сковывал смертельный ужас.
— Что это, Сейг? — Побледневшая от ужаса Герда прижалась к жениху.
— Не знаю, — прошептал он. — Иди в трюм, Герда! Живо, я сказал!
Герда послушно подошла к трюмному трапу, но спускаться не стала. А вдруг ему понадобится что-то?
— Зме-е-ей! — в ужасе закричал один из дружинников Сейгурта. Молодой кунс вздрогнул. На другом корабле, под желтыми в зеленую клетку парусами, тоже поняли, с чем встретились, и тоже задрожали от ужаса.
— Врассыпную! — заорал Сейгурт. — Всем кораблям — врассыпную! Атаковать со всех сторон! Он тоже смертен!
И не услышал собственного голоса: люди носились по кораблю, то ли пытаясь укрыться, то ли готовясь к обороне. Кажется, дружина теряла самообладание.
А Змей сын Змеевич с холодным любопытством разглядывал добычу. «Та-ак! Сегваны? Сделайте одолжение! Отлично известны нам эти засранцы! Бывали мы у них. И папенька наш бывали. И дедушка. А маменька так вообще, почитай, жила. Засранцы и есть. Своим богам молятся, нам жертв не дают, девок не отряжают. Вот мы сейчас с них и взыщем. Сколько их тут? Сотни две? Вот и опаньки!»
Змееныш выбрал корабль и начал. Сперва он поджег мачту. Желто-зеленый парус запылал как свеча. Люди испуганно забегали, пытаясь затушить огонь. У некоторых даже изменился цвет штанов.
«Воины, чтоб вашу мамашу к Хеггу вашему в ... на ... и через ... — усмехнулся про себя Змееныш. — Подумаешь, дыхнул разок. А они вон сразу и обосрались!» Но были и те, кто стал защищаться. Змееныш стряхнул с себя пару-тройку стрел. Они не могли ему повредить, только щекотали да смешили.
Змей Змеевич уже собрался было ударить хвостом и сделать из большого корабля пяток маленьких, но передумал. Вкусное — в последнюю очередь! И направился к другим кораблям. Уйти не удалось никому. Змей жег. Обезумевшие обожженные люди метались по палубам. Кто-то попытался спустить лодку — Змей дыхнул. Лодка, уже будучи на плаву, запылала. Люди кинулись в воду как были — с оружием и в доспехах. Двое из троих сразу пошли ко дну. Даже сильный и крепкий сегванский воин не всегда был в состоянии выплыть, будучи при всем снаряжении. Остальных Змей добил ударом хвоста. Это было невероятно вкусно — убивать. Змееныш питался человеческим ужасом. Чем больше ужаса, чем вкуснее. А уж если обосрались со страху, так это вообще объедение! Слаще этого могут быть только бабы! А баб здесь не было, корабли все-таки. «Жаль! Придется потом деревеньку какую-нить прикусить! А еще жаль, что я их в открытом море словил. Люблю я эту ... как ее ... еоргафию менять! Интересно сразу становится! Да и хвост об землю чесать способнее!»
Змей лениво парил над кораблями, высматривал новую цель. Вот заметил на одном из кораблей молодого сегвана, одетого побогаче. «Наверное, главный у них. Ишь, суетится. Распоряжается. Видать, надеется на что-то, дурачок. Вишь ты, даже на соседние корабли ручонкой машет. Надо будет поглядеть, что там. Может, бабы? Но сперва закончим здесь». Змееныш снизился, повернулся к молодому вожаку. Парень тоже вытащил меч. Изготовился. Змей Змеевич коротко рыкнул, словно рассмеялся, прицелился и ударил. Краем крыла он выбил из рук парня оружие. Потом лапой схватил его и поднял в воздух. Когда он поднялся над кораблями, парень был еще жив. Умер он уже в воздухе. Змей решил в этот раз не мучить жертву. Он просто перекрутил тело молодого воина лапами, сломал ему хребет и бросил в воду.
С кораблей раздались крики ужаса. И среди них (о, счастье!) явственно был слышен женский голос. Змей отправился на поиски. И вот на одном из кораблей, уже под красно-желтым парусом он увидел одетую по-мужски молодую женщину. И рванулся к ней. Но девушка не разделила его порыва и выставила вперед недлинный широкий меч. Игрушка, но ею девчонка, похоже, собиралась защищаться до конца. Ей удалось задеть Змееныша, и он обиделся. Больно же! Нельзя же так на ухаживания отвечать! И полыхнул огнем по палубе у ее ног. Наперерез, закрывая девушку, бросился молодой неплохо одетый и вооруженный воин. Девушка снова встала в боевую позицию рядом с ним. Ее брат? Нет, наверное, муж или жених. Вот надо же! Какому-то паршивому человеку — полная любовь, а ему, Змею Змеевичу, внуку Горынову — мечом по шкуре!
«Сейчас я вас переженю, недостойные!» И Змей ударил. Ударил зло и жестоко. Первым ударом хвоста он рассек девушку по талии. Так она и упала: ноги отдельно, туловище отдельно. Парень завыл и кинулся к ней. Тряс верхний обрубок, но она уже умерла. Змей ждал. Парень медленно положил тело подруги на палубу и повернулся к ее убийце, поднимая оружие. Его лицо, перекошенное горем, было сейчас лицом человека, уже терявшего разум, но еще способного драться и хотевшего мстить. Змей не стал церемониться и просто снова ударил. Очень точно и очень аккуратно. Рассек парня точно так же, по талии. Да еще развалить сумел, подлец, так, что низ парня лег на палубу в аккурат под туловищем девушки. И стали два обрубка с воздуха как одно целое. «В могиле ты, недостойная, его хуем будешь тешиться!» Остальные после такой расправы были легкой добычей. Поддались почти сразу.
Змей насытился, но был недоволен. Опять отказали! Хотел было завернуть к береговой деревне, да передумал. Махнул лапой и отправился отдыхать на Черное озеро.
А через пару дней явилась в сыновнее логово Морана-матушка.
— Ты что ж творишь, глупое отродье?!
— Чего, маменька? — Вскочивший сын непонимающе смотрел на мать.
— Ты где два дня назад гулял, оглодыш?!
— Так у сегванов, маменька. — Сын хлопал глазами. И продолжил обиженно: — Опять без бабы вернулся...
— Да и Перун жареный с ними, с бабами с твоими! Из-за тебя там три деревни пляшут-веселятся! Те сегваны, видать, их грабить шли. Подождал бы дня три, взял бы сегванов с добычей, вот и хорошо было бы. И те бы плакали, и эти. Ты что, груженые корабли от порожних отличить не мог? Куда паруса ставлены, не увидал?
— Так я, маменька, это... — шмыгнул носом сын. — Хотел как лучше. Сами ж говорили: нельзя, чтоб Желание перестаивало, для здоровья вредно.
— Хотел как лучше, — стоя на пороге, мать обернулась и презрительно смеряла непутевого сына взглядом, — а вышло как всегда.
Шапка
Название: Как всегда
Автор: ВПС
Бета: WTF Semenova 2014
Размер: мини, 2492 слова
Пейринг/Персонажи: Змееныш, Морана, оригинальные персонажи
Канон: «Волкодав. Поединок со Змеем»
Категория: джен
Жанр: horror, стёб
Рейтинг: R
Предупреждение: кроссовер. Ассоциаций на все что угодно под завязку.
Краткое содержание: Змеёныш очень любил погулять.
Для голосования: #. WTF Semenova 2014 - работа «Как всегда»
Текст
Под землей глухо зарокотало. Тревожно зашумел старый лес, круто вспенилась вода в Черном озере. Недаром люди, а тем более звери лесные, старались даже летним полднем обходить эти места стороной. Разве что нежить какая захаживала. Здесь частенько отдыхал от «трудов праведных» Змей, сын Змеевич, свет-младшенький. С пару дней назад воротился он от берегов сегванских. Хорошо, говорят, гулял! С размахом. С полдюжины кораблей потопил с дружинами каких-то двух кунсов-соседей. Сегваны те, видать, разлакомились было мирный народишко в гардах да деревнях пообтрясать. А что? Море в эти поры всегда тихое. Чего не погулять да не показать удаль молодецкую? А если еще и добычей разжиться удастся, так это уж совсем хорошо! Но для Змея Змеевича, внука Горынова, времен года да прогноза погоды не существовало. Он и слов-то таких не ведал! Для него главным законом было его Желание. И даже маменька, сама страшная да ужасная Морана-Смертушка, не всегда могла своим дитем управить.
Вот и полетел Змеюшко к сегванским землям.
Сейгурт, сын Бьярда, кунсом стал недавно. Прошлой зимой умер его отец. Плохо умер. В доме, на перине, от болезней и старости. Много раз друг-приятель с детских лет, Рагнар, сын Сейгвальда, кунса из-за ближайшего фьорда, подбивал Сейгурта поднять мятеж. А то собрать охотников, и морюшко — оно большое. Сейгурт сопел, но отказывался. Все-таки отец, нельзя бросать. Не по совести это, хоть тот и сам виноват: раньше уйти надо было. Мать года три назад убило во время рыбалки. А может, и сама решила руки на себя наложить, кто знает? Старший брат пошел с дружиной к толминским берегам и не вернулся. Люди, правда, сказали, что хорошо умер, по-воински, с десяток врагов с собой в Роданские Чертоги на пир забрал, топором пополам, сказали, разваливал. Но разве женщине это объяснишь? Второй с охотниками нанялся в Озерный край к какому-то большому воеводе, да так, видать, ему там глянулось, что уже лет пять даже сыновнюю долю домой не шлет. Третьего еще раньше медведь на зимней охоте так к дереву прижал, что мать четверо мужиков держали, чтоб со скалы не кинулась: от тела-то только куски мяса, обломки костей да голова с вытаращенными от ужаса глазами остались. Вот так и стал наследником младшенький, мамкина забавушка на старость. Вот и сопел молодой кунс: доказывай теперь, что ты воин и честный сегван.
У дружка Рагнара все было проще: отец его, старый Сейгвальд, каждый год в море ходил и почти всегда с добычей возвращался. Достойно! Хоть и погиб на охоте. Один пошел. Ногу сломал, а тут — волки. Так он, раненый, пятерых матерых положил, прежде чем ему горло перегрызли! Вот это — кунс! Одно плохо — младшую из девок разбаловал. Эта дуреха Герда возомнила себя воительницей. Непряха, неткаха, с детства все норовила с мальчишками мечом играть. А теперь не берет ее никто, вот она и бесится. Да и Бездна бы с нею, кабы не замирало у Сейгурта сердце при каждой мысли о соседке.
И вот нынче по весне, схоронив родителей, сошлись молодые кунсы в доме Сейгурта. Выпили хмельного пива, помянули усопших предков и заговорили о предстоящем лете. Надо было себя показывать.
— Слышь, Сейг, — слегка захмелевший друг смотрел на хозяина. — Возьми мою сеструху, а? Пристраивать надо, но все соседи ее характер знают. Заглядывается она на тебя, похоже. Да ведь и ты, насколько я знаю, на нее посматриваешь...
Хозяин опешил. В такой форме предложения посвататься он явно не ждал.
— Герда, конечно, девушка красивая, — осторожно ответил он, думая про себя: «Боги милостивые! Она самая красивая под этим Солнцем! Для меня, во всяком случае». — Но она же вроде решила, э-э-э ... остаться свободной?
— Да мало ли, что она там говорила. Баба – сам понимаешь, — махнул рукой брат. «Да знаю я, что ты б ей с удовольствием юбку на голове завязал, коли она б эту юбку носила!» — подумал Рагнар. — Вчера вот заявила мне, что замуж таки пойдет. Но только за того, кто ей понравится и только тогда, когда в поход сходит. Так что бери ее прямо сейчас, а то еще действительно в поход наладится.
— Ты точно решил идти? — отряхнувшись от лакомых мыслей, деловито спросил Сейгурт. — А то у меня дружина, сам знаешь, невелика. Вот объединившись, можно хороший кусок ухватить.
— Как решили, так и будет! — стукнул кружкой Рагнар. — Только сеструху возьми, милости богов ради! И с дитём поторопись, а то ведь навяжется, а баба на корабле — сам знаешь.
На следующий день парень поехал свататься. Невеста, встав руки в боки, оглядела его со всех сторон. «Как будто с детства не знает, какой я», — поежился жених. Нет, из себя он был вполне хорош: высокий, стройный, с вьющимися огненно-красными волосами и фиалковыми глазами. Так что робеть было нечего, но — оробел.
— Отлично! — сказала Герда, не снимая рук с бедер и обернувшись к стоящему рядом брату. — Он мне нравится. Я согласна. Вот вернемся из похода, и сразу — свадьба.
— Сеструх, ты... это... сдался тебе поход этот? Вот же — жених, свадьба! Как ты хотела... — безнадежно попытался возразить брат.
Сестрица только взглянула на него.
— Правда, д-дорогая, зачем? — попробовал вмешаться жених. — Честное слово, я свадьбу хоть сегодня готов...
И осекся.
— Я. Так. Решила. — спокойно сказала невеста. — Или так, или — никак.
Парни переглянулись. Рагнар шепотом помянул всю родню до седьмого колена. Но делать было нечего. Или сейчас взять эту дуру с собой, или терпеть всю жизнь.
Через три недели спешных сборов они вышли в море полдюжиной драккаров. Погулять решили у толминских берегов.
— Заодно и за братца твоего посчитаемся. — Рагнар что есть силушки хлопнул Сейгурта по плечу, поднимаясь на сходни. — Он ведь и мне почти уже родня. Только прошу тебя, Храмна ради, обрюхать эту дуру после похода поскорее да приучи дома сидеть. Вдруг даже прясть выучится.
— Ну, это уж как получится, — буркнул Сейгурт. Он, откровенно говоря, был рад, что невеста поплыла на братнином корабле. Ни смущать, ни раздражать не будет. О дурной примете он забыл.
До островка Толма-Айден дошли за две недели практически без приключений. Если не считать пары потопленных и ограбленных рыбачьих общин. Так, мелочь — с десятка два рыбачьих лодок. Из добычи только улов, снасти да пяток уцелевших рыбаков для трюмной работы.
Зато на невесту свою в боевой ипостаси Сейгурт нагляделся вдоволь. И не знал теперь, гордиться ему или опасаться. Вариант отменить свадьбу парень не рассматривал: в те три недели сбора среди прочих дел разослали вестников дальней родне и соседям с сообщением о помолвке и приглашением прибыть в назначенный день. Теперь отказ лег бы на него позором. Да и девушка волновала его все больше и больше. Он даже пожалел, что нет возможности взять ее прямо сейчас. Увы, кругом были дружинники, а Герда была не пленницей, а сестрой одного из вожаков и полноправным дружинником.
Вела себя она, кстати, весьма по-воински и по-хозяйски. Самолично развалив топором одного из рыбаков (не богатыря, конечно, но все же взрослого крепкого мужчину), она почти сразу после боя принялась распоряжаться сортировкой и укладкой добычи. И уже через час добыча была рассортирована, уложена, рабы отправлены в трюмы, все необходимые зарубки все были сделаны. Сейгурт одобрительно посмотрел на невесту. «В конце концов, жене кунса совсем не обязательно самой прясть и ткать, — подумал он. — Достаточно того, что у нее рабыни будут делать это хорошо и в срок». Правда, потом парень увидел, как она, согнувшись, стоит на корме, даже не пытаясь совладать с тошнотой. «Нет, Герда, это твой первый и последний поход. Бабу не от убийств должно тошнить, а от кое-чего другого». От близости невесты и от таких мыслей парень аж зарделся!
На Толма-Айден уже давно никто не жил. Много лет назад Море поднялось, накрыло половину острова и буквально смыло несколько деревень со всеми жителями. С тех пор здесь было только несколько времянок для отдыха рыбаков и купеческих караванов. Погода стояла отличная, но до береговых поселений оставалось не более двух дней пути, и молодые кунсы решили дать дружинам день, чтобы выспаться, починить и приготовить оружие. Парни явно волновались: ведь это был их первый самостоятельный поход.
Сейгурту не спалось, и он вышел на берег. Молодой кунс с детства любил летние, белые как молоко и прозрачные как озерная вода, ночи. На берегу, лицом к морю, сидела Герда. Она услышала его шаги и повернулась. Полночи жених и невеста просидели молча, глядя в море. Смотрели на юг. Там, за Перегибом неба, были большие поселения, была воинская слава, рабы и богатая добыча, было исполнение и зарока, и заветного желания.
— Идем. — Сейгурт поднялся. — Завтра трудный день. А послезавтра мы будем у цели.
— Сейг, — девушка замялась, глядя на него снизу вверх. — Можно я пойду на твоем корабле?
Молодой кунс вздрогнул. Женщина, о которой он грезил уже третий год, будет еще ближе? Так, что руку протянуть — и вот она? А может, еще и спать поблизости устроится?
И еще раз забыл Сейгурт о примете. И кивнул.
Герда поднялась и пошла вслед за женихом. В какую-то секунду парню показалось, что невеста что-то хочет сказать, но она молчала, и он не стал расспрашивать.
По молодости и по влюбленности Герда и Сейгурт не заметили мелькнувший на горизонте парус. Они в тот вечер много чего не заметили.
Наутро сегванские дружины отчалили. Поначалу все шло просто чудесно. И ветер был попутным, и дружинники отдохнули. Драккары летели по волнам, радостно полоща по ветру разноцветные паруса. «Э-ге-гей! — словно кричали они окружающему миру. — Берегись! Молодые сегваны идут! Удаль молодецкую казать станут! Готовь барахло добром, а то хуже будет!»
Все изменилось в одно мгновение.
— Смотите! — закричал стоявший у левого борта одного из драккаров дружинник. С востока, против ветра, противореча всем законам природы, шло что-то ужасное. Оно напоминало огромную птицу, но приближалось намного быстрее. Оно не было похоже на грозовую тучу, но извергало огонь. Оно двигалось по небу, но рядом с ним шла гигантская волна. И еще у него были глаза. Они словно смотрели в души людей, и души сковывал смертельный ужас.
— Что это, Сейг? — Побледневшая от ужаса Герда прижалась к жениху.
— Не знаю, — прошептал он. — Иди в трюм, Герда! Живо, я сказал!
Герда послушно подошла к трюмному трапу, но спускаться не стала. А вдруг ему понадобится что-то?
— Зме-е-ей! — в ужасе закричал один из дружинников Сейгурта. Молодой кунс вздрогнул. На другом корабле, под желтыми в зеленую клетку парусами, тоже поняли, с чем встретились, и тоже задрожали от ужаса.
— Врассыпную! — заорал Сейгурт. — Всем кораблям — врассыпную! Атаковать со всех сторон! Он тоже смертен!
И не услышал собственного голоса: люди носились по кораблю, то ли пытаясь укрыться, то ли готовясь к обороне. Кажется, дружина теряла самообладание.
А Змей сын Змеевич с холодным любопытством разглядывал добычу. «Та-ак! Сегваны? Сделайте одолжение! Отлично известны нам эти засранцы! Бывали мы у них. И папенька наш бывали. И дедушка. А маменька так вообще, почитай, жила. Засранцы и есть. Своим богам молятся, нам жертв не дают, девок не отряжают. Вот мы сейчас с них и взыщем. Сколько их тут? Сотни две? Вот и опаньки!»
Змееныш выбрал корабль и начал. Сперва он поджег мачту. Желто-зеленый парус запылал как свеча. Люди испуганно забегали, пытаясь затушить огонь. У некоторых даже изменился цвет штанов.
«Воины, чтоб вашу мамашу к Хеггу вашему в ... на ... и через ... — усмехнулся про себя Змееныш. — Подумаешь, дыхнул разок. А они вон сразу и обосрались!» Но были и те, кто стал защищаться. Змееныш стряхнул с себя пару-тройку стрел. Они не могли ему повредить, только щекотали да смешили.
Змей Змеевич уже собрался было ударить хвостом и сделать из большого корабля пяток маленьких, но передумал. Вкусное — в последнюю очередь! И направился к другим кораблям. Уйти не удалось никому. Змей жег. Обезумевшие обожженные люди метались по палубам. Кто-то попытался спустить лодку — Змей дыхнул. Лодка, уже будучи на плаву, запылала. Люди кинулись в воду как были — с оружием и в доспехах. Двое из троих сразу пошли ко дну. Даже сильный и крепкий сегванский воин не всегда был в состоянии выплыть, будучи при всем снаряжении. Остальных Змей добил ударом хвоста. Это было невероятно вкусно — убивать. Змееныш питался человеческим ужасом. Чем больше ужаса, чем вкуснее. А уж если обосрались со страху, так это вообще объедение! Слаще этого могут быть только бабы! А баб здесь не было, корабли все-таки. «Жаль! Придется потом деревеньку какую-нить прикусить! А еще жаль, что я их в открытом море словил. Люблю я эту ... как ее ... еоргафию менять! Интересно сразу становится! Да и хвост об землю чесать способнее!»
Змей лениво парил над кораблями, высматривал новую цель. Вот заметил на одном из кораблей молодого сегвана, одетого побогаче. «Наверное, главный у них. Ишь, суетится. Распоряжается. Видать, надеется на что-то, дурачок. Вишь ты, даже на соседние корабли ручонкой машет. Надо будет поглядеть, что там. Может, бабы? Но сперва закончим здесь». Змееныш снизился, повернулся к молодому вожаку. Парень тоже вытащил меч. Изготовился. Змей Змеевич коротко рыкнул, словно рассмеялся, прицелился и ударил. Краем крыла он выбил из рук парня оружие. Потом лапой схватил его и поднял в воздух. Когда он поднялся над кораблями, парень был еще жив. Умер он уже в воздухе. Змей решил в этот раз не мучить жертву. Он просто перекрутил тело молодого воина лапами, сломал ему хребет и бросил в воду.
С кораблей раздались крики ужаса. И среди них (о, счастье!) явственно был слышен женский голос. Змей отправился на поиски. И вот на одном из кораблей, уже под красно-желтым парусом он увидел одетую по-мужски молодую женщину. И рванулся к ней. Но девушка не разделила его порыва и выставила вперед недлинный широкий меч. Игрушка, но ею девчонка, похоже, собиралась защищаться до конца. Ей удалось задеть Змееныша, и он обиделся. Больно же! Нельзя же так на ухаживания отвечать! И полыхнул огнем по палубе у ее ног. Наперерез, закрывая девушку, бросился молодой неплохо одетый и вооруженный воин. Девушка снова встала в боевую позицию рядом с ним. Ее брат? Нет, наверное, муж или жених. Вот надо же! Какому-то паршивому человеку — полная любовь, а ему, Змею Змеевичу, внуку Горынову — мечом по шкуре!
«Сейчас я вас переженю, недостойные!» И Змей ударил. Ударил зло и жестоко. Первым ударом хвоста он рассек девушку по талии. Так она и упала: ноги отдельно, туловище отдельно. Парень завыл и кинулся к ней. Тряс верхний обрубок, но она уже умерла. Змей ждал. Парень медленно положил тело подруги на палубу и повернулся к ее убийце, поднимая оружие. Его лицо, перекошенное горем, было сейчас лицом человека, уже терявшего разум, но еще способного драться и хотевшего мстить. Змей не стал церемониться и просто снова ударил. Очень точно и очень аккуратно. Рассек парня точно так же, по талии. Да еще развалить сумел, подлец, так, что низ парня лег на палубу в аккурат под туловищем девушки. И стали два обрубка с воздуха как одно целое. «В могиле ты, недостойная, его хуем будешь тешиться!» Остальные после такой расправы были легкой добычей. Поддались почти сразу.
Змей насытился, но был недоволен. Опять отказали! Хотел было завернуть к береговой деревне, да передумал. Махнул лапой и отправился отдыхать на Черное озеро.
А через пару дней явилась в сыновнее логово Морана-матушка.
— Ты что ж творишь, глупое отродье?!
— Чего, маменька? — Вскочивший сын непонимающе смотрел на мать.
— Ты где два дня назад гулял, оглодыш?!
— Так у сегванов, маменька. — Сын хлопал глазами. И продолжил обиженно: — Опять без бабы вернулся...
— Да и Перун жареный с ними, с бабами с твоими! Из-за тебя там три деревни пляшут-веселятся! Те сегваны, видать, их грабить шли. Подождал бы дня три, взял бы сегванов с добычей, вот и хорошо было бы. И те бы плакали, и эти. Ты что, груженые корабли от порожних отличить не мог? Куда паруса ставлены, не увидал?
— Так я, маменька, это... — шмыгнул носом сын. — Хотел как лучше. Сами ж говорили: нельзя, чтоб Желание перестаивало, для здоровья вредно.
— Хотел как лучше, — стоя на пороге, мать обернулась и презрительно смеряла непутевого сына взглядом, — а вышло как всегда.
@темы: ФБ, Графомань, Натворень, Ыфкурил, Миры Семёновой, Мои фанфики
Ваш мир полон тумана, который приглушает все звуки. В воздухе разлился аромат засушеных яблок и легкой тревоги. Там вы найдете тишину и душевное равновесие.