Надо иметь ввиду, пока всё не расхватали!

26.04.2018 в 08:17

Пишет  Мэрин:

Дни культурного наследия
Кажется такого анонса здесь ещё не было. Сама только вчера узнала.
До 31 мая в Москве идут дни исторического и культурного наследия. Можно бесплатно посетить экскурсии в закрытые в обычное время памятники архитектуры: усадьбы, знаменитые дома и дворцы, принять участие в лекциях, открытых уроках, квестах, мастер-классах.
На каждое мероприятие нужна предварительная регистрация, она открывается утром в 9 часов. Сегодня откроют аж на 10 мая, всё остальное уже расхватали.
Расписание мероприятий по ссылке.

@темы: Моя Москва

---

Предварительная прикидка на майские

Кому интересны подробности, пишите


29 ВОСКРЕСЕНЬЕ

КИЕВСКИЙ ВОКЗАЛ (у пригородных касс). Сбор к 11.00.
Цикл прогулок «Москва Корнея Чуковского». Прогулка № 5.
Переделкино – прогулка по писательскому поселку с посещением дома-музея К. И. Чуковского – Мичуринец. 8 км.

30 ПОНЕДЕЛЬНИК

ЯРОСЛАВСКИЙ ВОКЗАЛ. Э/п на Фрязево отправлением в 10.00. Сбор в вагоне № 4.
Также можно подсаживаться в э/п на пл. Северянин, воспользовавшись ст. МЦК Ростокино.
Осеевская – «Звёздный городок» – Бахчиванджи. 10 км.
Привал без костра.
Руководители и туристы из г. Щёлково подсаживаются на пл. Воронок в 4 вагон в 10.51.
Желающие туристы могут пользоваться скандинавскими палками.

2 СРЕДА

БЕЛОРУССКИЙ ВОКЗАЛ. Э/п на Усово отправлением в 9.27. Сбор в 4-м вагоне. Руководитель подсаживается на ст. Кунцево в 9.44.
Ильинское – Жуковка – Сафари-парк – Птичья поляна – Храмовый комплекс в Усово – пл. Усово. 10 км.

---

Трагедия выбора)

Пришёл план турклуба на майские. Сколько вкусного! "А мне что, разорваться что ли?"

---

Купила себе

новые кроссовки. Шоб было в чём ходить.

---

Вопрос от ламера

Товарищи, кто инстаграммом пользуется? Как там новую запись добавить?

---

Песенка под настроение

---

Ух ты!

За окошком гроза-грозища!

---

Потеряшка. Будем жить!

Название: Будем жить!
Автор: Белочка Тилли
Бета: fandom Moskva 2013 , Анонимный доброжелатель
Размер: мини, 4100 слов
Рейтинг: R
Категория: джен
Жанр: повседневность, история, драма
Пейринг/Персонажи: Москва, москвичи



В одном районе стоял давным-давно расселённый дом.
Дом был очень старый, деревянный, с печными трубами, высоким крыльцом и резными наличниками. Правда, печи были давно уже заложены, а окна закрыты, и вспоминал о них теперь только ветер.
Когда появился этот дом, бесполезно было спрашивать даже у коренных жителей района.
- Не знаю. Сколько себя помню, всегда стоял. И дедушка рассказывал, что в детстве в этом саду в казаки-разбойники играл, - говорили одни.
- Лет двести назад купчина какой-то из Твери построил, после революции у него отняли, - отвечали другие. - А родня за границу уехала.
- Да что вы! Не двести, а триста. И не купец, а помещик. И не тверской, а тамбовский, - спорили третьи. - А после революции — да, отняли. И коммуналки здесь сделали. И родня не уехала, а в одной из тех коммуналок уже при Леониде Ильиче жила. Говорят, собирались сносить и здесь метро строить, да передумали. Метро — вон, за углом построили, а про дом так и забыли.

С домом действительно происходило что-то чудное. Ему бы давно развалиться без хозяйских рук, ан нет. Стоит! Только окна пустые, да двери постукивают на ветру. Его бы давно снести, ан снова нет! Всякий раз, как дом попадал в очередной план перестройки района, что-нибудь случалось. То пожар, то потоп, то война, то стройки века. Куда уж тут старыми домами заниматься! Потом снова вспоминали, писали власть предержащим, и всё повторялось.
А вот заговорить со старым домом мало кому приходило в голову. Да и что это за блажь?! Разве дома разговаривают?!
- Ещё как разговаривают, - скрипит старый дом. - Правда, далеко не все. И не со всеми. И только если захотят.
Дом ждал. Он был очень старый. Куда старше, чем полагали коренные жители. И он был терпелив. Те, с кем можно было поговорить, нет-нет да появлялись. Тогда дом преображался! Из труб начинал идти уютный дымок, а в окнах загорался весёлый приветливый свет и начинала звучать музыка. Молвы дом не боялся. Подумаешь! Посплетничают с месячишко, пообходят стороной с годик, и всё. Любопытные дети снова прибегут в старый сад играть. Кто знает, может среди этих детей и найдётся очередной собеседник! Да и без людей не одиноко. Кошки тут так и так живут.
Кошкам дом доверял безоговорочно. Гордые, умные, независимые, честные до предела. Именно такими и должны быть самые надёжные друзья. Жаль только историей мало интересуются.
А порассказать старому дому было что.
Он помнил и построившего его на тогда ещё весьма отдалённой московской окраине кузнеца. Хорошо кузнец построился! Грамотно. Недалеко от большого тракта. Как же перед дальней дорогой лошадей не подковать и телеги да сундуки не укрепить? А возвращаясь, как домой с разбитым багажом приехать? Никак! Тогда прямая тебе дорога, путник, к кузнецу!
Так и жили. Дети, вслед за отцом, тоже стали кузнецами. Дом отошёл старшему сыну. Потом пошли внуки. И вот уже рядом стояли десятка два домов. Улица! Правнуки, праправнуки... И вот уже выросла целая слобода!
А потом был пожар. Откуда-то с юго-востока пришли неведомые люди. Не с добром, не спрашивая. Дом было обрадовался. Новые воины, новые лошади. Лошадям нужны подковы, а войску — оружие. Значит, хозяин будет жить в достатке. Значит, будут новые ворота, новая крыша, новая печь. А может, и новый дом отделится. Младший сын хозяина наконец-то обзаведётся своей крышей и своей кузней.
Но не тут-то было. Пришельцы хотели взять всё. Не только не заплатив ни гроша, но и уничтожив всё вокруг. Пришлось хозяину ковать оружие не на продажу, а для себя, хозяйки, детей и соседей. За оружием к кузнецу и его сыновьям шли и ткачи, и пивовары, и плотники... Дом гордился: значит, хороший мастер мой хозяин, и хороших мастеров вырастил. Если бы не тревожные времена...
А потом хозяева ушли. И дома со страхом и удивлением заметили, что люди перегораживают улицу. Некрасиво, бестолково, но добротно.
- Что ж такое творится, соседи? - ахнул голубыми ставнями один молоденький домик. - Где ж это слыхано — тракт перегораживать? Как же ездить будут? Как же жить?
- Гляди как бы не сожгли, внучек, - устало прикрыл дверь сарая один из старых домов. - Я такое уже видел. Мы, старшие, видели. Это война, малыш. Хозяев наших побьют, нас пожечь могут.
- Да зачем же? - изумлённо распахнул окна молодой. - Земля большая. Живите в своё удовольствие. Всем места хватит!
- Хватит, - согласился старик. - Если работать. А эти..., - он обвалил крыльцо в сторону приближающегося войска. - Сами работать не хотят. Хотят, чтоб другие на них работали. Так что готовься, внучек, к обороне. Двери захлопывай да лестницы обрушивай. Хозяевам подсобить надо. Коли вернутся, починят.
Но первым пришёл огонь. Дом вздрогнул, вспоминая, как со страшными стонами горели и рушились соседи, пытаясь не пустить незваных гостей. Как кричали, умирая, люди, защищавшие свою землю. Как торжествующе визжали враги.
Спалив почти всё, разорители ушли. Дом оглянулся. Из трёх с лишним десятков соседей уцелели всего четверо. Ещё несколько (среди них и тот, молоденький, с голубыми ещё совсем недавно ставнями) стояли разбитые и полуобгоревшие. От остальных не осталось даже фундаментов.
Из семьи хозяев дома вернулся только младший сын. Тот самый, который собирался жениться и отделяться. И вот теперь отделяться не понадобилось: юноша остался хозяином и дома, и отцовской кузницы. На вопросы о близких парень отводил глаза. Ему было стыдно, что он не уберёг младшую сестру и её, скорее всего, угнали в рабство. Остальных привезли домой мёртвыми, с оружием в руках. И хозяина, и хозяйку, и старшего сына с невесткой. Вот так, мальчик, теперь ты хозяин, глава семьи, отец осиротевшим братучадам. И дом тебе восстанавливать. А тракт получил имя. Так и стали называть — Ордынка.
Старый дом вздохнул. Мальчику тогда было тяжело, но он справился. И дом сохранил, и кузнецом стал не хуже отца, и детей (и своих, и братниных) вырастил. Снова в слободе появились новые дома! Правда, люди боялись селиться на военных пожарищах. Боялись повторения беды.
- Неразумные! - пытались внушить дома своим хозяевам. - Вы ведь не только худое, но и доброе подхватите!
Увы, люди не верили. И на месте сгоревших домов возникали церкви, лавки, сады, кладбища, а слобода растягивалась. И нехорошие места появлялись. Домовым-то деваться некуда.
Так прошло очень много лет. Сменилось не одно поколение хозяев. Дом не раз перестраивали. Ему перестройки нравились: а как же, что-то новенькое появилось! И вот однажды дом узнал, что его собираются продавать. «Как это? Отдать родительский дом за деньги?» - недоумевал он. Нет, дом прекрасно понимал, что и нынешний хозяин, и его отец уже сами не стояли около кузнечного горна. Там стояли работники, хозяева только подсчитывали барыши. Но всё равно это был доход от кузниц! От доброго и хорошего дела! А кто ещё теперь поселится? Говорят, купец какой-то нацелился. Старый дом волновался.
- Времена-то нынче тяжёлые..., - жаловался он соседям. - По всей стране бунтуют, царя ищут. И ведь находят! Придёт такой, крикнет: «Я — царь!» И пойдут грабить да жечь! Вон сколько купецких домов пожгли да лавок пограбили. Кузнеца-то грабить не пойдут. Он им самим нужен, да и защитить себя может.
- О-хо-хо, - вздыхали соседи. - Да что ты можешь сделать? Воля хозяйская. Мы только служим.

Старому дому опять повезло. Купец, державший несколько скобяных лавок, решил отделить младшего сына. Новые хозяева пришли посмотреть хозяйство.
- Гонишь, батюшка? - молодой человек был явно недоволен.
- Не гоню, Ваня, - ответил отец. - а отделяю. Меня твой дед в шестнадцать лет отделил, а тебе уже семнадцать. Я тебя вырастил, делу выучил. С домом помогу, первую лавку помогу открыть. И потом и с горем, и с радостью можешь придти хоть в самую глухую ночь. Мы с матерью тебя и выслушаем, и советом всегда поможем. А уж работать дальше — сам, сынок. Как братьев твоих отделил, так и тебя отделяю. И прошу тебя так же со своими детьми поступить. Иначе вы, детишки, цены трудовой копейки знать не будете.
Парень внял отцовскому напутствию, да и раньше, видимо, слушал старших. Вскоре возле дома появилась первая скобяная лавка. Дело пошло. Ещё через год появилась и молодая купчиха. Жили дружно. Дом успокоился: жизнь вошла в нормальное русло, хозяева работали, растили детей, любили и содержали в порядке свой дом. Особенно любила дом хозяйка. И дом хозяйку любил. И с удовольствием вспоминал, как хозяин с ней познакомился.

Как-то раз дочь настоятеля Варламовской церкви отца Савелия Машенька увидела за ранней обедней новых прихожан: степенную немолодую пару и молодого человека примерно своих лет - и потеряла покой. Родители у Машеньки придерживались строгих правил, и девушке пришлось целых две недели через подружек и младших братьев узнавать, кто же эти новенькие. Выяснила и отчасти вздохнула с облегчением: абы за кого батюшка не отдаст, а тут семья хорошая, купеческая, есть шанс. Когда однажды, открывая дверь пришедшим гостям, Маша увидела на пороге ту самую семью, она чуть не лишилась чувств от страха и радости одновременно. Они будут жить недалеко! Она будет хотя хотя бы иногда видеть его! Пока родители не выдадут её замуж. То, что молодой человек ощутил примерно то же самое, Машеньке в тот момент в голову и не пришло.
Так и потекла их жизнь от одной службы до другой. Заговорить с понравившейся девушкой Иван решился далеко не сразу. Особенно узнав, кто её отец: поповна чаще всего становится попадьей. И его отец был не в восторге от выбора сына: уж очень хотелось объединить капиталы с одним из соседей. Отделить-то отделил, но душа болела: своё дело и своё детище — никуда не денешься. А Иван позволил себе дерзость и вежливо напомнил, об этот самом отделении и о наказе отца жить самостоятельно. Отец, выслушав, усмехнулся.
- Я тебе, Ваня, - отец с весёлым азартом глянул на сына, - хотел сосватать невесту с приданым. Но если ты такой решительный, что ж! Женись как хочешь. Но учти: за десять лет капитал не удвоишь — уважать перестану.
- Удвою, батюшка, - сверкнул глазами сын, схватил шапку и быстро вышел.
Отец усмехаясь, смотрел ему вслед.
- Может зря ты так, отец? - тихо спросила жена. - Себя-то вспомни. В тебя ведь пошёл.
- Ничего, мать, - отозвался муж. - Именно что в меня. Злее будет.
Так и появилась в доме молодая хозяйка Марья Савельевна.
И снова годы летели над крышей дома. Теперь уже — купеческого. Новый хозяин работал много, торговал успешно, капитал к старости увеличил многократно. Дом не возражал. Да и хозяйка была на диво: добрая, умная, любящая. За всем проследит: и чтоб половицы не скрипели, и чтоб крыша новая, и чтоб занавески вышитые. Грех жаловаться!
Покряхтел и поскрипел малость дверями он только однажды, когда хозяева купили два соседних дома и затеяли превратить один из них лавку, а другой отдать под хозяйственные нужды. Где же это видано — дома под лавку и сарай?! И домовые обидятся... Тогда точно жди беды.
Но как-то обошлось. Видно, сумели ублажить домовых Иван да Марья. И дела в лавке шли хорошо, и хозяйство не слабело. А потом и вовсе этот новый дом подросшему первенцу отдали под жильё.
Так во дворе появился младший дом. В одном дворе — значит, вроде, одно целое, но в самоуправстве и анархии жить нельзя. Вот и признал младший дом старшего за главу двора.
Старый дом уже давно не был тем, что построил когда-то у тракта молодой кузнец. Подновляли его вообще чуть ли не каждый год, да и перестраивали уже не раз. Всё клали новое: и стены, и крышу, и крыльцо, и сердце дома - печку. Свято блюли только одно правило: хоть одно бревно, хоть один камень от старой основы должен остаться! Тогда и Дух дома, и Домовой останутся. И будут, как и прежде, благосклонны к людям. И это правильно. «Ничего не должно стоять на месте, но и исчезать совсем тоже не должно». Так думал старый дом, глядя вокруг, и ему было спокойно.

И снова шли годы. Незаметно, поступательно. Всё менялось, и вместе с тем оставалось как прежде.
Но вот однажды дом всем своим существом почувствал, что происходит что-то неслыханное, что снова грядут перемены.
Средний сын хозяина отказался от своей доли в семейном деле. Так и заявил родителям: «Государь-батюшка стрелецкое войско собирает свейских воров воевать. Вот туда и пойду! Наскучила мне торговля!»
Дом вслед за хозяином ахнул. Всеми окнами.
- Да где ж это видано, соседи! Купецкий сын в войско нанимается! Да не торговцем, как по родовой чести положено! И не старшим хоть над кем! Это — дело, конечно, дворянское, да деньги все любят! Всё купить можно. А наш-то обычным стрельцом в пеший строй идёт как мужик какой сермяжный!
То же самое твердил сыну и хозяин дома.
- Молодец, сынок! Поставки в царёво войско для купца и в мирное время — золотая жила. А как сейчас свеев воевать пошли, так и подавно! Но стрельцом?! Как-то не к месту, не по чести нам. Да и сумеешь ли? Вот если бы по торговой части...
- Сумею, тятенька, - беспечно махнул рукой сынок. - Чай не заумная наука. Денежки-то подсчитывать тоже голова нужна. А я хоть раз обсчитался в лавке? Выходит, я не дурак. А ещё за заслуги царь-батюшка дворянство сулит. Сам посуди: ежели к нашим-то деньгам да ещё дворянство, хоть личное, - как сыр в масле кататься будем, тятенька! А уж если столбовое...
- Ты сперва голову назад привези, - махнул рукой отец. Понял, что отговаривать бесполезно, а пороть поздно. Видно, парень в материну родню пошел. Уж больно азартен, весь в дядьку, промотавшегося купчика. Тот тоже рисковать любил.
Мотовство и чрезмерный риск дом вслед за хозяином не уважал. Слыханное ли дело? Отцы-деды наживали, а ты на баловство спускаешь? Такому и ворота открывать зазорно. И не открыл пару раз двери загулявшим хозяевам. Забил засовы так, что пьяница до петухов отпереть не мог. Наутро протрезвевший и замерзший хозяин побежал в соседнюю церковь за батюшкой. Но отец Павел был умен. Выспросил, выслушал и сказал: "Это тебе, раб Божий, наука. Нечего в непристойном виде в честный дом являться". Сказал, повернулся и вышел.
Так вот и ушел парень на войну. Добровольцем, как говорили в доме много позже. Даже не женился.
Повезло. Не убили. И даже всерьез не поранили. Но знакомств нужных, как рассчитывал отец, сын так и не завел. Видно, действительно торговля его не интересовала.
И дворянство не выслужил пока, только имел под началом с десяток бойцов, множество благодарностей от начальства и твердое обещание от полуполковника в следующий раз непременно похлопотать.
А скоро и случай представился. Из второго похода молодой человек вернулся с немалой суммой денег и грамотой на личное дворянство с припиской: "А коли будет верно служить и далее, получит и столбовое".
Отец только крякнул: "Добился таки своего, паршивец!"
Так и переселился средний сын к Земляному валу в стрелецкую слободу.
Старый хозяин и не имел бы в виду больше этот "отрезанный ломоть" ("Пусть себе журавля в небе выслуживает, а мы дальше работать будем"), если бы лет через пять, возвращаясь с ярмарки из Нижнего, старший сын, надежда, опора, наследник - напоролись в лесу на разбойников. Тут старик помянул в сердцах и бога, и черта, и служилого сыночка ("Не уберегли твои, сынок, дружки-стрельцы от лихих людей!"), да делать нечего. Младшего мальчика уже давно забрала болезнь, не зятьям же, хапугам, хозяйство отдавать! Зятьям старик не верил. И что с того, что Анисьин муж сам, по любви, посватался? Деньги-то пуще жены засверкают! А что с того, что Нюшкин муж сам из купцов? Всё под себя заберет!
Отписал все среднему. Делай дальше как знаешь.
Дом снова волновался. Старик был хорошим хозяином. Работящим, рачительным, прижимистым, но не жадным. Дом уже давно привык, что он купеческий. Кажется, даже стал уже забывать, что когда-то здесь жили кузнецы.
Невзлюбил дом наследника. Мало того, что удрал счастья искать. Тут хоть понятно: нашел все-таки. Но молодой стрелец свысока смотрел на торговую родню. "Я, - мол. - в люди выбился, а вы где были, там и остались". Этого старый дом не понимал. Нельзя отрываться от своих корней!
Вот и спотыкался молодец вечно на каждой лестнице родительского дома. И крестился, и чертей поминал - ничего не помогало!
Но скоро ему это надоело, и стрелец перебрался в полученный за службу домик за Земляным валом, а отцовское хозяйство отдал старшей из сестер и ее мужу. Нет, не подарил, а только "дал в пользование". О чем и велел стряпчему бумагу написать.
Зачем? Старый дом был убежден, что хотел поглумиться. Чтоб отобрать, когда вздумается. Дом жалел и новую хозяйку, и ее мужа. Им было не до жиру. Повенчались сами, без согласия родителей. И родня признала молодую семью, только когда родился первенец. Признаиь-то признали, но деньгами не помогли. "Не спрашивали старших? Вот и живите теперь, как хотите", - сказал молодухе и сыну свекор. И ее отец согласился со своим сватом.
Вот и жили Анисья с мужем и тремя детьми в братнином доме. Вроде как лавкой управляли за небольшое жалованье и даровое жилье.
Стрелец все-таки женился. Свадьбу гуляли в старом доме. Шумно, пьяно, некрасиво. Брат сотоварищи едва ли не в голос поносили власть. Один, де-мол, молодой царь все в детстве сидит, другой черт знает чем и черт знает с кем занимается. Пуще же всех доставалось царевне-матушке за братолюбие (давно б одного прикончить надо было, а другого в монастырь отдать) да князю Василь Васильичу. Тряпка, дескать!
- Нам, - кричали. - стрельцам, стоять за Русь да за матушку Софью Алексеевну!
Старый дом ахал и трубами, и окнами, и стены в пляс пускал. Видел он и молодых царей, и царевну-государыню и имел о них свое мнение. "Тебе б, голубушка, мудрости житейской побольше", - сказал он тогда вслед царевниному возку. "А тебе, парень, шагать поаккуратнее" - это уже высокому темноволосому юноше.
- Неразумные! - кричал дом не в меру разгулявшимся людям. - Кто ж о таких делах вслух да спьяну-то орет? Ведь услышат - не пожалеют! Москва - городишко маленький. Соседи узнают, и пойдет гулять!
Так и вышло. Покинул стрелец молодую жену. Нет, не к другой ушёл. Казнили по цареву указу. А стрельчиху с малым ребенком сослали аж под Рязань, и дом на Земляном валу отобрали. Анисья с мужем тогда испугались, что и отцовский дом отберут. И в ноги кинуться некому - царицу тоже сослали. Не на Кукуй же бежать!
Кинулись к думному боярину, что иногда в их приход к вечерней заезжал. И случилось чудо - помог. Привезли цареву грамоту, что, де-мол, раз наследник недостойным оказался, передать имущество следующему в очереди. То есть - Анисье.
Вся семья вздохнула с облегчением. А года через два зашел как-то в их лавку важный боярин. Старший сынишка хозяина кинулся обслуживать покупателя. Да так понравился, что боярин захотел поговорить с родителями. Звали боярина Федором Юрьевичем.
И опять мчались годы. Старый дом снова вздохнул, вспоминая, как плакала Анисья, провожая сына Ванечку в чужие края. Но раз уж такая оказия, такой человек хлопочет, отказываться нельзя. И уехал Ваня в чужие края в коммерческую школу.
Через три года сын вернулся. Повзрослевшим и каким-то немного чужим. И одевался, и говорил, и думал уже как-то по-новому. Родители только ахали. А старый дом кряхтел от крепких молодых ног и пряных, пахнущих переменами, речей, но радовался. Нельзя отрываться от корней, но нельзя и оставаться на месте. Остановился больше чем на передохнуть?Все! Засосало тебя болото!
И молодой хозяин взялся за дело. Расширил лавку, перестроил жилье. Дом ожидал, что ему подарят каменные стены, но купец, а точнее - коммерциенрат Иван решил иначе. Он хотел только деревянный дом.
Так прошел еще не один год. Последнее время дом скучал. Хозяева все больше жили в Петербурге, в Москву заезжали чаще по дороге на ярмарки. Сюда приезжали играть свадьбы, здесь крестили детей, здесь жила, овдовев, старая хозяйка. Жизнь пошла тихая и провинциальная. Это в столице жизнь кипела. Старый дом отдыхал. Все шло тихо, спокойно, как по накатанной дороге. Лавки - хозяйство - свадьбы - крестины...
Но вот однажды с севера пришли страшные вести. Война. Дом поежился, вспоминая тот пожар времен его далекой юности. Снова появились на улице и во дворе вооруженные люди. Как тогда, давным-давно, хозяин помогал снаряжать армию. Потом говорили, что сотни три или четыре солдат снарядил, обул, одел и кормил за свой счет. Правда, хозяин потом всю жизнь отмалчивался, если кто пытался спросить: "Я как все. Тогда все так делали". "Ой, не все, хозяин, не лукавь, - ворчал старый дом. - Вон Сидоровы десять рублей дали, все кричали, что сиротствуют". Помнил дом и как металась старая хозяйка, когда ушли на войну трое внуков и не было никаких вестей. Помнил дом и те, казавшиеся тогда непомерно страшными, дни, когда люди уходили из города. Уходили налегке, взяв только самое необходимое. "О-хо-хо, - кряхтел дом. - Тогда-то хоть защищались, а сейчас бросают... Что творится?" А потом был огонь. Его зажгли свои, но принесли с собой чужаки. Дому было страшно, но он понимал горожан. Если нельзя унести и спрятать, надо уничтожить. Чужакам отдавать нельзя! Вокруг горело все. Горели соседи, сгорела лавка, от сараев остались только бревна, а дом только слегка прихватило огнем. "Заколдованный я, что ли? - думал он. - Опять пожар, а мне опять хоть бы хны". Но не самому же себя жечь. Да и не сумел бы он.
Потом вернулись хозяева, поплакали над пепелищами во дворе и ... принялись строиться заново. Потом вернулись и солдаты. Все, кроме самого младшего. Сгинул, говорят, где-то в Польше. Где эта Польша, дом не знал. Видно, далеко. Дом снова перестроили. Но, как положено, одно бревно оставили. Дух остался и Домовой не ушел.
Старый дом снова задумался. Воспоминания подходили к самому недавнему, самому тяжелому и самому непонятному. Хозяин после войны и нового строительства разорился, продал дом и лавку и уехал. Дом тосковал и волновался. Как оказалось, тогда зря. Новым хозяином оказался тоже купец. Из Твери. Человек строгий, но дельный и непьющий. Все вернулось на круги своя. Но однажды пришли чужие люди с оружием и выгнали хозяев.
- Теперь, - сказали. - все - народное, а вы - мироеды и эксплуататоры.
Старик хозяин только сверкнул глазами на пришельцев.
- Да как же мироеды? - возмущенно заскрипел дверями дом. - Хозяин с утра до ночи работает, чтоб ты, дурак, все, что нужно, купить мог! Водку не пьет, не безобразит! Это ты - мироед!
И треснул пришельца дверью по лбу. Тот грязно выругался и велел хозяевам торопиться.
Хозяин сжал зубы, кивнул хозяйке: "Складывай вещи". Сам оделся и куда-то ушел.
Вернулся к вечеру, принес какую-то бумагу.
- Пролетарии здесь жить будут, - сказал жене. - Нам с тобой и внуками две комнаты оставляют. Правда, я им сказал, что ни от сыновей, ни от зятьев вестей давно не имеем.
- Да как же так? - ахнула жена. - А вдруг объявятся?
- Ну, значит, вести получим. Так всем и ври.
- Батюшки, - снова ахнула хозяйка. - Говорили же, что выгонят нас.
- Петьку Щегла помнишь? - спросил хозяин. Жена кивнула. Петька работал у них в лавке и дружил с их сыном. - Он теперь у них начальник большой. Вспомнил. Пожалел.
Хозяин тяжело положил ладонь на стол.
- Будем в двух комнатах жить, мать. Я отсюда ни в какую заграницу не поеду. Эти вырастут, пусть сами решают.

Так началась у дома совсем новая жизнь. Хозяев стало не много, а очень много. Поначалу он волновался, но потом как-то привык. Пролетарии оказались людьми неплохими. Эти люди в большинстве своем ценили то, что у них было, берегли и жилье, и хозяйство. И власти заботились. Вот свет электрический провели. Вечерами теперь светло стало, весело. Во дворе снова бегали дети, а старый хозяин полюбил сидеть на крыльце и читать газету. Но потом стало больше пьяных. Поначалу хоть слушали старого хозяина, не баловались в открытую. Но, когда тот умер, распоясались. Дважды дом чуть не сгорел из-за пьянчуг. Пришлось вспоминать старые навыки и захлопывать перед безобразниками двери. Ворота сняли? Ничего, мы и дверь захлопнем. В непотребном виде ступай, откуда пришел! Одного даже отучил.
А потом снова пришла война... И дом и улицы вокруг как-то в одночасье опустели. Сперва быстро, молча собрались и ушли воевать парни и взрослые мужчины. Потом стали уходить и женщины. Кто в глубокий тыл, а кто и на войну. Увозили детей. И это было правильно. Город словно вымерз. А это правильным не было. Оставались только старики. Те, кто, как старый хозяин, решили не уезжать никуда, и будь что будет. Дом сжался. С фронта шли тревожные вести. Враг был совсем рядом. И этот враг был страшнее, чем те, прежние. Он собирался не просто жечь, он хотел уничтожать насовсем. Так говорили люди и дом им верил. Так было долго, почти четыре года. Но обошлось. Люди не предали свою землю. Правда, вернулся домой от силы каждый третий. Во дворе еще долго стояла траурная тишина. Потом привыкли. Надо было дальше жить и работать. А потом люди снова научились улыбаться.
Вот тогда дом впервые и услышал, что его хотят снести. И построить на этом месте что-то новое. "Как это "снести"? - заволновался он. - "Я не новый, конечно, но насовсем же нельзя! Хоть одно бревнышко хоть в крылечке надо оставить, один камешек в фундаменте! Иначе пропаду! А Домовой куда денется? А коли он без угла останется, и вы пропадете, неразумные!"
Но люди не слышали. Каждый день дом видел, как исчезают соседи. Приезжает большая машина, полдня и - нет дома. И он с ужасом ждал своей очереди И он с ужасом ждал своей очереди. Но про него словно забыли. Вокруг уже давно шумели стройки, а он стоял.
Потом вдруг стали уезжать жители. Едва ли не последней уехала внучка старого хозяина со своими внуками. Говорят, куда-то на окраину.
Стало пусто. Дом обреченно затих. "Теперь точно снесут". Но про него опять забыли. Он даже свет мог включить. Что и делал иногда, пугая подгулявших прохожих. А потом пришли кошки. Что им здесь так понравилось, дом так и не понял. Но все равно был рад. Теплые, живые.
Но все-таки кошки - не люди. Дом снова загрустил. Но вот однажды случилось чудо. Ночью во двор вошли несколько человек.
- То, что надо, - сказал один из них, осматриваясь. - Давно стоит.
Остальные кивнули и поднялись на заскрипевшее крыльцо. Дом обрадовался: "Жить будут!"
"Нет, работать!" - мысленно ответил один из пришедших.
"Ого! - поразился дом. - Еще и разговаривать со мной могут!”
"Можем, - хором весело ответили гости. - Ты ведь много чего помнишь? Так рассказывай! А мы по твоим рассказам историю учить будем! А потом и другим расскажем! Помоги нам, пожалуйста, попутешествовать во времени. Поможешь?"
- Помогу-у-у, - завыла чудом уцелевшая печная труба.
"Я кому-то нужен! - радостно думал старый дом. - Значит, будем жить!"

@темы: Моя Москва, Мои фанфики

---

Мечта идиотки

На первые майские найти товарища, с которым можно было бы забуриться на сутки на какую-нить хату, сутки пить чай и общаться. В идеале среди прочего обсудить и мой фанфик по Стругацким, к которому я сейчас хочу вернуться.

Но у меня нету хаты(((

---

Как написать роман!

17.04.2018 в 13:23

Пишет  Captein Sadness:

Для вас, фантасты
Кусочек из Никиты Богословского

НАЗВАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Тут необходимо сразу проявить сноровку. Надо так назвать свое сочинение, чтобы читатель купил книгу, думая, что опус этот новый, и выяснил бы, что он это уже неоднократно читал, не раньше чем через 20 30 страниц.
Лучшее название для романа или повести Планета или Звезда . Причем обязательно с дополнением, для планеты с цветовым, а для звезды с буквенным. Например: Синяя планета (белая, зеленая, беж, желтая, черная), Звезда X (У, Z) лучше из второй половины латинского алфавита, еще лучше греческого, например: Тау, Пи, Ипсилон, Альфа, Дельта.
ВАРИАНТ. Планета какого-нибудь стихийного явления. Например: Планета самумов , Планета бризов , Планета дождей , Планета ветров слабых до умеренного .
Для рассказа же самое лучшее название Случай с... , например: Случай с Сергеем Макарьевым , Случай с профессором Роджерсом , Случай с собакой угольщика .
Теперь, когда у вас уже есть название, следует избрать

II. МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Прямо скажем, выбор здесь небольшой. В основном существуют два варианта либо Луна или Марс, либо планета из другой галактики, добираться до которой надо сотни световых лет. Венера начисто отпадает; про нее герои романов обычно вспоминают лишь в прошедшем времени и с большим отвращением. Например: А помните, Рубен Тигранович, как мы с вами тонули в проклятых венерианских болотах? или; Помнишь, камрад Рене, как мы чуть не погибли, наткнувшись на Венере у Южного полюса на гнездо ядовитых рататуев?
Сатурн, Юпитер, Уран и т. п. совершенно непригодны неуютно и не проверено, что-то там еще не получается с массой и притяжением. Но вот зато планета АД/11 5-70 из созвездия Альфа-Ромео (216 световых лет) это кусочек лакомый. Есть где разгуляться!
Мыслящие существа на планетах делятся обязательно на две категории: порабощенные подземные и правящие надземные. Иногда бывает наоборот, но это только в тех случаях, если под землей дышится легче. Жизнь надземная (круглосуточно летающие персонажи) допустима только для низкоразвитых организмов у мыслящих существ полно дел непосредственно на планете: смотрение в сверхтелескопы на другие миры, строительство межпланетных кораблей и свержение существующих строев. Хотя над Венерой, помнится, изредка летали какие-то разумные субъекты.

III. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Земные персонажи

1. Командир корабля. Очень хороший человек лет 32-х (35-ти). Высокий, широкоплечий, голубоглазый блондин. Возможен шрам на щеке, полученный при посадке на полый спутник планеты АМФИБРАХИЙ-67. Женат, двое малых детей. (Два-три раза за роман его надо застать сидящим в одиночестве перед групповым семейным портретом.) Фамилия простая, короткая, крепкая Громов, Кедров, Седых. Или Прохоренко. Остается в живых.
2. Женщина-врач (биолог, физико-химик, химико-физик). Предпочтительное имя Вера, Надежда, Любовь. Хуже Софья. Желательно Николаевна. 28 лет. Хрупкая шатенка с огромными глазами. Очень хороший человек. В отдельных случаях на мгновение робеет перед опасностью. Не замужем, но на Земле ее около 2 тысяч лет ждет любимый, о чем в конце книги узнает следующий персонаж, а именно:
3. Коля (Володя, Петя, Саша), 20 лет, лаборант-практикант. Очень хороший человек. В очках. Некрасив, но с обаятельной улыбкой. Бесконечная жажда знаний. Тайно влюблен в предыдущую. В конце книги погибает, спасая остальных. Обожает Командира. Полное имя, отчество и фамилия этого героя выясняются только на последней странице, когда цитируется письмо Командира к Колиной старушке матери с сообщением о высоких душевных качествах и героизме погибшего.
4. Профессор (археолог, геолог, физиолог, гельминтолог), 65 70 лет, слабого здоровья. Борода эспаньолка. Академическая шапочка (даже в скафандре). Звать Марк Александрович (Михайлович). Очень знаменит и рассеян. Иногда доживает до конца экспедиции, но, как правило, гибнет в середине книги от удушья (пробитый скафандр). На протяжении всей книги несколько раз просит, чтобы друзья оставили его одного умирать на пыльных тропинках далеких планет. Вдовец. Неиссякаемый юмор, поговорки. Очень-очень хороший человек

Инопланетные персонажи

1. Верховный Правитель планеты. Стар, высок, сед, умен, злобен, хитер. Гипнотические глаза. Всех подчинил своей воле. В финале кончает с собой.
2. Его дочь. Красавица. Миндалевидные глаза желтого цвета, очень широко расставленные, Влюбляется в Командира корабля и спасает его и его друзей из заточения, при этом должна погибнуть сама.
3. Верховный жрец. Старый, плешивый негодяй и вдобавок трус. Впоследствии бывает растерзан народными массами.
4. Молодой военачальник. Безнадежно любит дочь Правителя. В конце переходит на сторону народа и становится во главе восстания. Все зовут его с собой на Землю, а он остается со своим народом.

Что же касается до имен инопланетных жителей, то здесь издавна существует рецептура. На Марсе, например, имя и фамилия мужчины состоят из трех букв: двух любых согласных по краям и одной гласной в середине. Простор для фантазии, опирающейся на элементарные законы теории сочетаний, тут невероятный. Например: Дал Руп, Вон Там, Мох Сух, Сап Гир, Бар Бос и так до бесконечности.

Женские же марсианские имена состоят из двух или трех только гласных букв в возможно более нежном сочетании. Например: Ао, Эо, Оэ, Аа, Аоа, Уаа и т. д.

Чем планета отдаленнее от матушки Земли, тем имена становятся длиннее и труднее для произношения. Причем тамошние мужчины предпочитают согласные, оставляя женщинам одни гласные. Верховный Правитель, например зовется Взркмшкох, а его дочь Ааооэиамиа. Фамилий в этих местах Вселенной не бывает.

Источник: fishki.net/2567755-test-ugadajte-filym-o-kosmos... © Fishki.net

---

Выдыхаем пока

Рака нет, слава Богу. Наблюдаемся.
Храни вас Бог, ребята. Ваши молитвы очень помогали. Берегите себя и своих близких!

@темы: Здоровье. Точнее - его отсутствие.

---

Ну...

Держите за меня кулаки.

---

Надоели бытовые неутряски

Теперь роутер сдох, кажется.

---

Вопрос Мирозданию

0

Вопрос: Дорогое Мироздание, я развяжусь наконец с одним очень тяжёлым клиентом?

1. Надо		52	(100%)
Всего:		52

---

И снова для вас - Визбор Иосич)

запись создана: 23.02.2018 в 19:49

---

С Праздником, дорогие товарищи!

---

Так...

Койко-место мне починили. Но покупка нового всё равно неизбежна.

---

Христос воскресе, братья и сестры!

---

А до кучи

у меня ещё и кровать сломалась... "Матерь Божия, ещё и ты..."

---

С наступающим, православные!

news.yandex.ru/yandsearch?cl4url=www.interfax.r...