Выкладываю "Грань"

[etil-b-g]

Для начала две картинки, которые собственно, поспособствовали.

Раз

Два

Название: "Грань"
Автор:  Белочка Тилли
Тестер  Чертополох**
Источник: по мотивам "Легенды о героях Галактики". ООС (по сравненью с каноном) - в количестве!
Персонажи: Хильдегарде фон Лоэнграмм, Аннерозе фон Грюнвальд, Зигфрид Кирхайс, Пауль фон Оберштайн, персонажи "Собачьего вальса".
Жанр: мистика
Время: постканон
Рейтинг: PG-13
Особая благодарность: Кате aka  Чертополох** за тестирование и интересные идеи и Вере Камше aka  Гемма за одно меткое определение и поддержку.

"Грань"

Однажды дождливым и промозглым осенним вечером четвертого года по исчислению Нойе Рейха, Аннерозе и Хильдегарда (как нередко бывало в такие дни) сидели в маленькой гостиной у камина. Пожалуй, это было единственное место во дворце, где в такие вечера было более-менее уютно.
Женщины занимались работой. Аннерозе вышивала очередное полотенце, Хильда просматривала очередной документ. Иногда женщины переговаривались обо всём и ни о чём, но по большей части просто работали.
Часы резко пробили одиннадцать. Внезапно Аннерозе отложила работу и поставила локти на подлокотники кресла. Она сжала руки и несколько мгновений молча и напряженно смотрела перед собой. Потом закрыла лицо руками и резко подняла голову вверх, одновременно проводя руками по волосам. Затем откинулась на спинку кресла. Хильда напряженно смотрела на золовку. Лицо той было белее снега.

-Хильда, милая! - голос Аннерозе звенел. - Я должна с вами поговорить.
-Да, конечно, друг мой, давайте поговорим. - Забеспокоилась Хильда. - Вы взволнованы, сестра! Может быть, чаю попросить подать?
-Нет-нет, дорогая, не нужно. Это не займёт много времени. - Аннерозе выглядела бледной и решительной. - Я, дорогая, скоро уйду от вас.
-Уйдёте? Аннерозе, дорогая, вы всё-таки решили вернуться в поместье? Друг мой, я вас, конечно, прекрасно понимаю, но, поверьте, мне и Алеку будет очень вас не хватать...
-Вы меня неправильно поняли, Хильда, - перебила её Аннерозе. - Я СОВСЕМ ухожу от вас.
- Дорогая! - Хильда терялась в догадках. - Вы решили выйти замуж?! Слава небесам, наконец-то! Но кто он?
-Можно сказать и так, - устало прикрыла глаза Аннерозе. - Это Зиг. Зигфрид Кирхайс. Я ухожу с ним.
-Зигфрид?!!! - Хильдегарда не верила своим ушам. - Анне, дорогая, но разве он не умер много лет назад?!
- Для всех — да, умер, - спокойно ответила Аннерозе. - А для меня — нет. Он часто приходит ко мне по вечерам. И не смотрите на меня так, Хильда. Я не сошла с ума. Я знаю, что формально ко мне приходит не человек. Но именно этого я и не чувствую. Мы гуляем и разговариваем, как и раньше. Вы вполне можете прийти в следующий раз. Не думаю, что Зиг будет возражать. Заодно и убедитесь во всем, - ласково и спокойно улыбнулась Аннерозе. - Так вот. Во время последнего свидания мы приняли решение уйти вместе. В ближайшее время. Простите меня, дорогая, я люблю Вас и Алека, я любила Райнхарда, но Зиг... Это не просто друг детства... Это единственный мужчина, уготованный мне небесами.

Хильда молчала. С одной стороны, золовка была права, с другой — возникали естественные сомнения. С третьей – Хильде стало тоскливо. Её муж о себе не напоминал абсолютно ничем.
Аннерозе смотрела на неё и улыбалась.
- Вижу, Вы не верите мне, дорогая! Хотите, я попробую поговорить с Зигом? Очень даже возможно, что он сможет с Вами поговорить.
– Это возможно?!
- Решает он. Я могу попросить. Пойдёте?
- Да! - без малейших колебаний согласилась Хильда.

Часы пробили половину двенадцатого. Аннерозе заторопилась.
- Пойдёмте, дорогая. Нам пора. - И они быстро двинулись по коридорам. Хильда едва поспевала за золовкой.
Наконец они достигли комнат Аннерозе и остановились перед гардеробной.
- Хильда, Вы должны дать мне честное слово...
- Клянусь Вам, дорогая, клянусь.
- Не надо клятв, дорогая, - улыбнулась Аннерозе. - С Вас мне достаточно честного слова.
- Вы подождёте здесь, - она кивнула на дверь гардеробной. - Я переговорю с Зигом. Если он... сможет, я Вас немедленно позову, но попрошу не занимать его больше десяти минут. Если он не... сможет, я скажу Вам об этом, и Вы просто спокойно уйдёте к себе. И в любом случае я Вас очень попрошу никому не рассказывать об этом без моего согласия.
- Конечно, Анне, конечно, - при мысли возможности узнать что-то новое о муже Хильду трясло, - я никому ничего не скажу. Идите же!
Хильда вошла в гардеробную и приготовилась ждать. Однако не прошло и трёх минут, как вбежала улыбающаяся и счастливая Аннерозе.
- Пойдёмте, дорогая! Он очень рад будет Вас видеть!

Они вошли в соседнюю комнату. Возле высокого старинного кресла стоял... Зигфрид Кирхайс. Такой же рыжий и синеглазый, такой же молодой. Как будто и не было этих нескольких лет. Только какой-то чуть более прозрачный, да кожа цветом чуть напоминает пергамент.
- Зиг, друг мой! - Хильда шагнула к нему.
- Сударыня, - он шагнул навстречу и поцеловал её руку (Так. Ещё одно отличие - руки стали несколько холоднее).
- Боже мой, Зигфрид! - Хильда всплеснула руками. - Я не верю! Вы как будто живы!
- Нет, госпожа Хильдегарде, - Зиг улыбнулся прежней тёплой и ласковой улыбкой. - Я умер именно тогда, когда умер. Это правда. Но недавно Пауль и Вэньли каким-то образом узнали способ навещать своих близких и научили меня.
- Пауль?! - Не поверила своим ушам Хильда. - Вы говорите про господина фон Оберштайна?!!!!
- Именно про него, - снова улыбнулся Зиг. - Мы сейчас часто общаемся. Мне очень жаль, что я мало знал его раньше. И очень жаль, что мы мало доверяли друг другу. ТАМ люди меняются.
- А... а Райнхард? Мой муж?!
- Он тоже там.
- И он... господин Оберштайн и... адмирал Ян говорили ему?
- И не только ему. Многим говорили.
- А он? - настроение у Хильды упало.
- Увы, - грустно пожал плечами Зиг. - Не проявил особого интереса. Но я могу поговорить с ним ещё раз! Я попробую, сударыня!
Хильда комкала платок.
- Зиг? Можно ещё один вопрос?
- Да, фрау Хильдегарде. Если смогу, я отвечу Вам.
- Пауль. Пауль фон Оберштайн уже... ходил к... к себе домой?
- Да. Насколько я знаю, он часто ходит к супруге.
- Спасибо Вам, Зиг! - Хильда чуть не заплакала, но сдержалась. - Пойду я. Поздно уже, завтра вставать рано. Счастья Вам, дорогие мои!
И она быстро вышла из комнаты.
Анне и Зиг грустно посмотрели ей вслед.
- Бедная, - сказала Аннерозе, - и с ним одна была, и без него – одна.
- Я попробую. Может, у Пауля что выйдет, - эхом отозвался Зиг.
Они обнялись...

На следующий день в семь утра автомобиль государыни уже останавливался у калитки дома семьи фон Оберштайн. Напрасно открывший дверь Рабенард объяснял как снег на голову свалившейся государыне, что время неурочное, что хозяйка дома в это время без предварительной договорённости не принимает, что в доме, наконец, маленькие дети. Государыня настаивала.
- Спасибо, Рабенард, - послышался из глубины дома усталый, но спокойный голос хозяйки. - Я сама разберусь. Вы идите, пожалуйста. И, будьте добры, уведите собак, прошу Вас.
- Да, мадам, конечно. Но... но так нельзя! Вваливаться в семь утра! В приличный дом! Когда нормальные люди работать начинают! - ворчал старик, уходя. - Был бы с нами господин Пауль...

- Итак, я слушаю Вас, сударыня, - Аэлита фон Оберштайн, кутаясь в шаль, стояла на пороге.

Хильда взглядывалась в женщину, которую она иногда опасалась называть по имени. Сколько знала её Хильда — та постоянно жила «не так». Она явно недосыпала, уставала, работая и занимаясь детьми, но... она была счастлива. Да! Это были глаза счастливой женщины...

- Простите меня, фрау фон Оберштайн, за такое вторжение, но я иначе не смогла. Прошу вас, выслушайте меня!
Аэлита пристально посмотрела на неё...
- Проходите в кабинет... Только тихо: дети ещё спят, - она развернулась и пошла вглубь дома. Хильда последовала за ней.
В кабинете почти ничего не изменилось. Только в углу на треноге появился портрет покойного хозяина. Почти парадный. За исключением слегка смятой брючины и насмешливых глаз...
Аэлита расположилась за столом у компьютера. Хильде пришлось довольствоваться "гостевым" креслом. Её это задело.
- Фрау фон Оберштайн! Простите, конечно, но я всё-таки - кайзерин! За кого Вы меня принимаете?!
Аэлита устало провела рукой по лицу.
- Фрау фон Лоэнграмм, простите, но прежде всего я принимаю Вас за одного из тех, кто бросил моего мужа одного, когда он безоружным полез под пули. А сделал он, поверьте, для того, чтоб его не бросили, достаточно. А его, неглупого и грамотного человека, не слышали. И вы лично это знаете.
- Простите... - тихо сказала Хильда.
- Боги простят, - так же тихо ответили ей. - Что привело Вас в этот дом?

Хильдегарде секунду помолчала. Слишком уж неправдоподобно всё выглядело со стороны.
- Фрау Аэлита, это правда? Правда, что ваш супруг приходит к вам?
- Правда, - просто ответила та. - И достаточно регулярно.
- Я могу встретиться с ним? Поверьте, мне очень нужно! Прошу вас!
- Это решает только он. Я постараюсь уговорить его. Приходите сегодня около десяти. Он обычно приходит в десять. А сейчас, простите, мне надо успеть поработать пока дети не проснулись. Пойдёмте, я провожу вас. Только прошу вас, не распространяйтесь о нашем разговоре. Сами понимаете.

День показался Хильде неделей. Несколько раз она порывалась рассказать об утреннем разговоре Аннерозе, но всякий раз останавливалась. "А вдруг сорвётся?!" - думала она. В половине десятого вечера она уже меряла шагами улицу перед домом фрау фон Оберштайн.


Минут через десять дверь открылась, и Аэлита кивком предложила ей войти.
- Подождите лучше здесь, - тихо сказала она, усаживая гостью на стул в гостиной.- Вы ставите меня в неловкое положение: держать главу государства на улице у нас как-то не принято. Незачем всем соседям знать, что здесь что-то необычное происходит.
- Простите, - покраснев, прошептала Хильда. - Я не подумала...
- Боги простят. Ждите здесь. Надеюсь, Аннерозе Вам объяснила, что Ушедшие сами принимают решение, с кем из живых общаться. Могут и отказать.
- Объяснила. И я прошу Вас, Аэлита...
- Я попробую. Надеюсь, Вы знаете, что всё, что будет сказано, должно остаться в этих стенах? Это и в Ваших интересах. Чтоб сумасшедшей не объявили.
- Да-да, - Хильда рассеянно хмурилась и теребила платок. - Я помню.
Аэлита встала и ушла наверх. Часы пробили десять. Время тянулось невыносимо медленно.
Наконец хозяйка вернулась. Хильда невольно взглянула на часы. Десять ноль пять.
- Идёмте, Хильда, муж не против уделить Вам несколько минут.
Они поднялись в кабинет. У окна спиной к ним стоял высокий худощавый человек.
Он обернулся. И Хильда с трудом удержалась, чтобы не охнуть. Перед ней стоял Пауль. Как живой, и в тоже время совершенно другой. Не слепой. Как на портрете в углу комнаты. Его глаза были живые. И счастливые.
- Сударыня, - он слегка поклонился Хильдегарде, - прошу вас.
И указал на одно из кресел. Хильда молча опустилась в него.
Аэлита с мужем переглянулись, женщина села в кресло напротив, он расположился... на полу у её ног.
- Итак, сударыня, Вы искали встречи со мной. Я вас слушаю. От моей жены у меня секретов нет. Выходить она не будет. Говорите при ней.

Хильда задумалась, подбирая слова.
- Господин Оберштайн, правда ли, что Вы разработали способ приходить к живым и общаться с ними?
- И да, и нет, сударыня. Даже скорее «нет», чем «да». Этот способ известен давно, только никто не занимался систематизацией знаний и обучением людей. Этим стали заниматься относительно недавно. Я принял в этом участие. Вот и всё. Надеюсь, кому-нибудь, кроме себя самого, я этим да помог. Да и методика заключается не только в том, о чём Вы сказали. Что конкретно Вас интересует?
- Это доступно всем?
- Ушедшим — да. При небольшом обучении.
- А...а Его... мой муж тоже… проходит обучение?
- Нет, мадам, - Пауль обхватил колени руками.
«Как он изменился. Стал таким естественным и независимым, прямо как кот! При жизни никогда таким не был», - подумала Хильда.
- Он в курсе того, что возможность есть, - продолжил тем временем Пауль. - Он в курсе того, кто может дать ему уроки самого необходимого, но он предпочел заняться другими делами. Нашёл себе других знакомых. Подозреваю, что он попросту не хочет сейчас никого навещать. Новости о сестре ему доставляет Зигфрид, о делах в Империи — мы с Лютцем, о Баалатской автономии — Ян Вэньли. А большего, видимо, ему не нужно. Простите, Хильдегарде, что огорчил вас.
- Почему он не хочет, не знаете? - опустошённым голосом спросила Хильда.
- Не знаю, сударыня. Из тех, кого я знаю, практически всё навещают своих близких. Хотя... Извините меня, сударыня, я удивлён вашей реакцией. Мне казалось, что в ваших с Лоэнграммом связи и браке было не так уж много эмоций и чувств. Я ошибся?
- И да, и нет, - вздохнула Хильда. - Сперва был преимущественно расчёт, а потом появились эмоции и чувства. Во всяком случае, с моей стороны.
- Сочувствую, - спокойно сказал Пауль.
- Скажите, Пауль, - Хильда говорила медленно, пытаясь взвешивать каждое слово, но это не всегда получалось. - Могу ли я просить вас провести меня туда? Один раз! Ненадолго! Я только удостоверюсь, что с ним всё в порядке, несколько слов скажу – и назад!
- Увы, сударыня, это невозможно, - холодно остановил её Оберштайн. - По нескольким причинам. Войти-то вы туда сможете. Но тогда здесь вы должны будете умереть. Вернуться вы сможете только таким же выходцем, как я или Кирхайс. Это во-первых.
- А во-вторых?! - Хильда пристально смотрела на Пауля.
- А во-вторых, сударыня, перевести-то я могу. Но не всех. Только одного человека. Пока, по крайней мере, мы не научились переводить больше. И, вы уж меня извините, Ваше Величество, вас нет в моём списке.
- Да поговори ты с ним! - Аэлита с сочувствием посмотрела на гостью. - Хоть один раз пусть придёт, успокоит людей.
- Хорошо, хорошо, дорогая. Я попробую его уговорить. Но учтите, Хильда, гарантий — никаких. Результат — через неделю. Через мою супругу (Пауль ласково провёл рукой по её руке), Зигфрида или Аннерозе. Больше пока ничего предложить не могу. Засим прошу простить. Мы и так слишком задержались. - Пауль встал. Аэлита поднялась вслед за ним. Хильдегарде поневоле пришлось встать и попрощаться, хотя результат разговора её явно не устраивал.
Уехала она в полном разочаровании.
По её уходе разговор супругов продолжился:
- Помоги ты ей, а? - попросила мужа Аэлита. - Поговори с ним. Скучает ведь женщина.
- Я не стал ей говорить, но я уже спрашивал у него. Он не хочет. Он нашёл там себе подобных: таких же «завоевателей Вселенной». С ними ему интересно.
- Жалко её, - Лита положила голову мужу на плечо.
- Может быть. Но заставить вряд ли получится, - вздохнул Пауль. - Пойдём детям сниться. Я ведь и по ним соскучился.
Через час он вышел из детской счастливым и умиротворённым. Наговорился с детьми в их снах. Жена ждала в том же кресле.
- Наобщался? - улыбнулась она.
- Немного, - грустно ответил он. - Пойдём, поговорим. Видно, уж ночь сегодня такая… «разговорная»... Хочу с тобой ещё одну важную тему обсудить.

Они вошли в спальню. Пауль сел на кровать. Лицо у него было очень серьёзным. Лита испуганно посмотрела на него.
- Что-то случилось?
- Да нет, ничего не случилось. Я просто хотел сделать тебе одно серьёзное предложение и обсудить его с тобой.
- Слушаю, - Лита тревожно смотрела на мужа.
- Ты знаешь, что Зигфрид уводит Аннерозе с собой за Грань?
- Да, Аннерозе говорила, что он предложил, а она согласилась. Но я не сразу поверила.
- Да, Лита, всё, о чём я говорил, возможно, - Пауль стал бледен, как никогда при жизни. - Не все сразу могут, этому надо учиться и к этому надо готовиться.
- Скажи! - Он поднял глаза на неё. - Ты согласилась бы пойти со мной?
- Повторяю, как тогда, с тобой — хоть на край Вселенной. Пойду. Только одно препятствие, родной...
- Какое? - он обнял жену.
- Дети, милый... Они маленькие. Не могу я их сейчас оставить. Мы можем подождать, пока они подрастут? - у неё на глазах показались слёзы.
Он молча смотрел на неё.
- Не плачь. Я могу ждать столько, сколько мы сочтём нужным. Не скрою, что буду очень скучать по тебе. Буду стараться часто приходить. Да, я эгоист, Лита. Я хочу всего и по полной. Хочу найти во Вселенной время и место, где у нас снова был бы дом, новая родина, много работы и было ещё много детей. Но я согласен. Мальчишки не должны оставаться сиротами. Поэтому послушай. Я предлагаю так: мы ждём совершеннолетия Пауля. Уйти в следующее полнолуние после этого ты согласна?
- Да, - твердо сказала она.
- Тогда моё условие.
- Говори.
- Как только я сочту, что дети в состоянии понять, я всё им расскажу. Приду уже не во сне. Не волнуйся, я с тобой посоветуюсь предварительно.
Она положила голову ему на плечо.
-Не забудь про Петера. Он тоже твой сын. Он тоже имеет право знать.
- Он тоже всё узнает. Не волнуйся. Я про него помню. - Он обнял жену и гладил её по волосам. Молча. Долго.
- Скажи, - она оторвалась и посмотрела на него, - Мы обязаны жить только здесь?
- Нет, - улыбнулся муж. - Я найду вас, где бы вы ни были. Единственное, о чем я хочу попросить – чтобы моя могила сохранилась в полном порядке. Я тогда, в завещании, как в воду глядел... Мы пока не нашли более надёжных порталов для перевода тех, кто хочет уйти, чем наши собственные могилы. Ищем, но пока не нашли.
- Сохраним, - тихо ответила она. - Всё будет в порядке.
За окном забрезжил рассвет. Ночь кончалась. Пора было расставаться. До следующего свидания.

Через два дня графиня фон Грюнвальд уехала в своё имение.
А ещё через несколько дней, в самое полнолуние, хозяйка отпустила всех слуг до утра. Возвращаясь утром через парк, садовник и горничная нашли госпожу Аннерозе мёртвой на могиле адмирала Кирхайса. Она лежала на могильной плите в потрясающей красоты новеньком подвенечном платье, вышитой фате, с обручальным кольцом и букетом невесты. При ближайшем рассмотрении увидели, что на кольце выгравировано имя «Зигфрид». Приехавший врач сказал, что графиня Аннерозе фон Грюнвальд скончалась в районе полуночи от внезапной остановки сердца.
Она совсем не изменилась в смерти. И у неё было удивительно счастливое и умиротворённое выражение лица...