Ещё кусочек натворени

[etil-b-g]

 Чертополох**, как по твоему заказу - про Адальберта)))

Название: Случайный вальс
Автор: Я
Бета:  Rosenkavalierin,  Освит
Размер: мини, 2020 слов
Пейринг/Персонажи: Аннерозе фон Грюнвальд, Адальберт фон Фаренхайт, Грегор фон Мюкенбергер
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G — PG-13
Предупреждения: Предканон. За 2 — 3 года до основного сериала.
Краткое содержание: Однажды молодой офицер получил поощрение.
Примечание:
Размещение: с ведома автора



— Спасибо вам, девочка, мы прекрасно провели сегодняшний день, — Фридрих фон Гольденбаум наклонился и поцеловал Аннерозе фон Грюнвальд руку.
— Что вы, Ваше величество, — Аннерозе присела в глубоком реверансе. — Для меня каждый ваш визит — огромная честь. Мы так чудесно погуляли и поговорили. Завтра вы приедете?
— Нет, дорогая. Вы же помните: завтра мы с вами должны быть на приёме. Что поделаешь — это наш долг. Мне придётся выслушивать скучные доклады, а вам — вежливо улыбаться не всегда приятным личностям. И мы, к сожалению, будем врозь. Но могу вас утешить: будут военные, будет музыка и вы, моя девочка, сможете немного потанцевать. Я помню: вы любите танцы.
— О, благодарю вас, Ваше величество! — Аннерозе снова поклонилась. Она действительно соскучилась по танцам. Фридрих ласково потрепал её по щеке и направился к машине.

***

Два офицера стояли на крыльце здания военного министерства.
— Ещё раз поздравляю тебя, дорогой Адальберт, — тот, что постарше, пожал молодому коллеге руку. — В твои годы звание коммандера — это немало. Я, по крайней мере, о нём ещё только мечтал.
— И получили его всего на год позже! — засмеялся молодой, охотно и с жаром отвечая на рукопожатие. — Благодарю, Ваше превосходительство!
— Перестань, Ади! Мы уже вышли из министерства и можем не церемониться! — рассмеялся адмирал Мюккенбергер. — К тому же, все прекрасно знают, что твой отец был моим добрым другом, а твоя мать остаётся другом и по сей день. Кстати, ты ещё не рассказал, как дела у вас дома. Каюсь, я давно не звонил Розелинде.
— Да вроде неплохо. Только мама практически никуда не выезжает. И дело не в деньгах, она просто не хочет. Уговаривать бесполезно. А жаль. Да, я знаю, что они с отцом были прекрасной парой, но его уже пять лет нет в живых. Мама могла бы найти себе приличную партию, если бы хотела.
— А ты бы не ревновал? — улыбнулся адмирал.
— Нет, дядя Грегор, — снова рассмеялся Адальберт. — Вы же знаете: я не ревнивый! Так что — сватайтесь!
— Ну, это ты хватил, мой мальчик, — порозовел адмирал. — Ладно, не буду тебя больше задерживать. Молодым людям всегда есть чем заняться в столице. Но не забудь: завтра нам предстоят высочайший приём и бал. Для тебя это — не только честь, но и шанс завести нужные знакомства. И боюсь, что большего подарка я тебе сделать не смогу. Так что придётся один вечер провести не совсем так, как тебе хочется. Жду тебя завтра ровно в семнадцать ноль-ноль.
Весь оставшийся день и следующее утро Адальберт фон Фаренхайт беззаботно бродил по городу и улыбался незнакомым девушкам. Все они казались ему просто неземными красавицами. Впрочем, это так естественно для молодого офицера, ненадолго вырвавшегося с фронта! Он был благодарен своему прямому начальству, так кстати нашедшему для него поручение в столице сразу после приказа о повышении. Это даже лучше отпуска! Но приказ есть приказ, и ровно в четыре часа Адальберт, с сожалением оторвавшись от созерцания роскошных букетов в очередной цветочной лавочке (а также — хорошенькой продавщицы, которая охотно отвечала молодому офицеру ласковой улыбкой, обещавшей много интересного), остановил такси, вернулся в гостиницу и без пяти пять стоял в приёмной адмирала Мюккенбергера.
В Нойе Сан-Суси Адальберт откровенно крутил головой, разглядывая роскошный дворец. Сам приём оказался неожиданно скучен: стоящие по стеночке старики, формальные приветствия, формальные же доклады, старомодная музыка, но вот дворец... Когда ещё удастся увидеть эту помпезную, временами даже кричащую роскошь? Сам Адальберт такого не любил. "Запомните, дети! Истинная красота не нуждается в лишних украшательствах", — говорил когда-то в гимназии учитель изящных искусств, и Адальберт был с ним полностью согласен. Но королевский дворец в любом случае — диковина, и посмотреть на него стоило. Тем более, кто знает, получится ли побывать здесь ещё раз?
Кайзер Адальберту не понравился. Фаренхайт с грустью заметил, что этому, хоть и немолодому, но — во всяком случае, на вид, — довольно крепкому человеку абсолютно безразлично, что происходит вокруг. "М-да, с таким государем мы рискуем никогда не выиграть войну", — подумал Фаренхайт и испугался собственным мыслям. Но тут ему предложили приблизиться к Его величеству.
Аудиенция была сухой и короткой. Кайзер дежурными словами поблагодарил за службу, поздравил с повышением, равнодушно выслушал столь же дежурный, в строгом соответствии с формулой, ответ и вялым жестом отпустил новоиспечённого коммандера.
Вскоре приём закончился, и всех пригласили в банкетный и бальный залы. "Господа, вы можете вести себя свободно, — скрипучим голосом произнёс фон Лихтенладе. — Его величество будет ужинать в отдельном кабинете и пригласит вас, если вы понадобитесь". Мюккенбергер с Фаренхайтом отправились в бальный зал. Здесь было гораздо интереснее: много известных военных, старое дворянство, мелькнуло лицо знаменитого писателя, потом Фаренхайт увидел популярную актрису, которая ему очень нравилась. Женщина заметила взгляд молодого офицера и благосклонно кивнула. Адальберт даже порозовел от удовольствия.
Заиграла музыка. Мюккенбергер подтолкнул Адальберта:
— Развлекайся, мой мальчик. На меня внимания не обращай. Я не заскучаю.
Фаренхайт улыбнулся. Он неплохо танцевал, но актрису уже пригласили, а больше никого из присутствовавших дам он не знал. Он стал присматриваться к незнакомкам, переговариваясь с Мюкенбергером и другими стоявшими рядом офицерами.
— Господин фон Мюккенбергер, Его величество просит вас прямо сейчас зайти к нему, — раздалось из-за спины. Мюкенбергер кивком извинился перед коллегами и быстро ушёл вслед за лакеем с личным вензелем кайзера.
Фаренхайт проводил его взглядом и вздрогнул. Прямо навстречу дяде Грегору из кабинета кайзера вышла очаровательная девушка в простом, но очень красивом тёмно-розовом платье и с длинными светлыми волосами, волнами спадавшими на плечи. Адальберт замер. Такой красоты ему ещё никогда не доводилось видеть. Лицо её показалось Адальберту смутно знакомым, но вспомнить её он не смог. "Наверное, она похожа на какую-нибудь актрису. Такую красавицу я бы не забыл. Кто она? Наверное, фрейлина одной из герцогинь! Ах, как жаль, что дядя Грегор ушёл! Я никого здесь не знаю, кто мог бы нас представить друг другу. А, была — не была! Сам познакомлюсь! Надеюсь, фройляйн не откажет фронтовику!"
И он решительно двинулся навстречу девушке в розовом. Тем временем девушка остановилась у колонны. Попадавшиеся навстречу посетители почтительно кланялись ей и проходили мимо. Девушке было одиноко и неуютно, Адальберт заметил это, и сердце его сжалось от сочувствия. Он прибавил шагу. Зазвучали первые такты нового танца.

***

Аннерозе зябко поёжилась. "Ну, почему? Почему?! — думала она. — Господа, я так хочу танцевать! Поверьте, вам ничего не будет, если вы пригласите меня!"
Но мужчины почтительно кланялись и проходили мимо. Аннерозе опустила голову: "Ах, лучше бы Его величество попросил меня принимать гостей в кабинете... Хоть брошенной бы себя не чувствовала". Оркестр заиграл старый вальс.
— Прошу прощения, фройляйн! Могу ли я предложить вам тур вальса? — раздалось рядом.
Аннерозе вздрогнула и подняла глаза. Перед ней, почтительно склонив голову, стоял высокий статный молодой офицер с невероятно светлыми, почти белыми волосами и неожиданно тёплыми серыми глазами. Кажется, он был сегодня на аудиенции.
— Пожалуйста, сударь, — прошептала она. Кавалер осторожно, но уверенно подхватил её руку и талию, и они закружились в танце.
Танцевал молодой человек хорошо, даже очень хорошо. Аннерозе невольно удивилась: откуда такое умение у фронтового офицера! Даже хотела спросить, но не решилась. Кавалер тоже не решался заговорить, так что весь танец они молчали.
Музыка смолкла. Адальберт проводил девушку к той же колонне и наконец осмелился:
— Сударыня, простите, но не могли бы вы подарить мне ещё один танец? Прошу вас, не отказывайте! Я скоро уезжаю на фронт!
Девушка смотрела ему прямо в глаза.
— С удовольствием! Хоть все! Я сегодня совершенно свободна, господин...
Адальберт порозовел. "Нельзя же быть таким бестактным!"
— Простите! Меня зовут Адальберт. Адальберт фон Фаренхайт. Ка... простите, коммандер. Ещё не привык к новому званию.
— Я — Аннерозе. Аннерозе фон... Мюзель, — девушка снова пристально посмотрела на него. — Вам о чём-то говорит моё имя?
— Только о том, что так зовут самую красивую девушку на этом балу! — совершенно искренне улыбнулся Фаренхайт.
Аннерозе вздохнула с облегчением: для этого симпатичного человека она была только девушкой на балу. Она просто улыбнулась и положила руку ему на плечо. Начинался следующий танец.
Так они кружили по залу. Круг за кругом, танец за танцем. Девушка молчала, только изредка напряжённо вглядываясь куда-то через его плечо. Адальберт встревоженно спросил, чем он может помочь.
— Ничего страшного. Не придавайте значения.
"Видимо, у фройляйн Аннерозе строгие родители, и ей попадёт за то, что она весь вечер танцует с незнакомым мужчиной. Что ж, мы эту ошибку при первой же возможности поправим!" — улыбнулся он собственным мыслям. В какой-то момент он поймал на себе обеспокоенный взгляд дяди Грегора. Тот явно делал ему какие-то знаки, но Адальберт задорно тряхнул головой ("С приказом подходят, не церемонясь. Это что-то личное, а личное подождёт!") и продолжил кружить свою спутницу.
Когда закончился очередной танец, Адальберт, как предписывал этикет, отвёл Аннерозе к той же самой колонне и отступил на шаг, готовясь тут же пригласить её снова.
— Прошу прощения, госпожа, — стоявший у колонны слуга почтительно поклонился. — Вас ждут. Прошу вас следовать за мной.
Аннерозе грустно улыбнулась Адальберту и присела в реверансе.
— Простите, господин фон Фаренхайт. Скоро полночь, мне действительно пора. Это был чудесный вечер, я вам очень признательна. Искренне желаю вам всего наилучшего.
Она быстро пошла за слугой.
— Фройляйн Аннерозе! Мы ещё увидимся? Где я могу вас найти?
Но девушка, видимо, уже не слышала его.
— Пойдём, — подошедший сзади Мюккенбергер взял его за локоть. Адальберт послушно пошёл за ним.
— Адальберт, я хочу тебе сказать...
— Потом, дядя Грегор, потом, — рассеянно проговорил Адальберт. — Прости, я хочу пройтись пешком.
— Иди, мой мальчик. Но я тебя прошу: прогуляешься и сразу иди спать. А завтра, ровно к девяти, зайди, пожалуйста, ко мне в министерство. Это очень важно.
Адальберт рассеянно кивнул и пошёл вдоль по аллее парка. Всю ночь он ходил по городу, смотрел на звёзды и думал о девушке в розовом платье. Под утро он стоял на одной из городских смотровых площадок, глядя на встающее солнце, и неожиданно вспомнил, что во время последнего телефонного разговора мать довольно прозрачно намекнула ему, что люди его профессии часто погибают, и что ему лучше поскорее озаботиться продолжением их славного рода. "Надо же, как всё удачно складывается! И ведь она назвала свою фамилию. Я найду её!"
На соседней башне ударили часы. Адальберт вздрогнул и поднял глаза на циферблат. Было шесть утра. В министерство идти ещё рано. "В гостиницу! У портье должна быть телефонная книга! Найду адрес, и из министерства — прямо к ней! Ей наверняка попало за мою решимость!"

***

Ровно без пяти девять гросс-адмирал Грегор фон Мюккенбергер вошёл в свою приёмную в министерстве. В приёмной сидели трое, в том числе — коммандер фон Фаренхайт.
— Здравствуйте, господа, — общий поклон. — Прошу прощения у всех записавшихся на приём, это очень срочно и много времени не займёт. Коммандер фон Фаренхайт, прошу вас, – он сделал приглашающий жест. Адальберт недоумённо пожал плечами, поклоном извинился перед коллегами и прошёл в кабинет.
— Адальберт, прости, но тебе придётся прервать отпуск. Вот здесь, — адмирал вынул из кожаной папки пухлый конверт, — приказ о твоём новом назначении и письма к адмиралу фон Хрисенгофу, твоему новому начальнику, которые я не считаю возможным передавать с фельдъегерем. Ты должен вылететь немедленно. Мне очень жаль.
— Прямо сейчас? — переспросил Адальберт упавшим голосом.
— Я очень сожалею, мой мальчик. Твои вещи уже везут из гостиницы.
— Но почему сегодня?! Дядя Грегор! Дай мне хотя бы полдня!
— Это служба, коммандер фон Фаренхайт! — в голосе гросс-адмирала зазвенело железо. Адальберт осёкся.
— Виноват, господин гросс-адмирал, — Фаренхайт вытянулся и отдал честь.
— Вольно. Извинения приняты. Если ты назначил свидание, можешь прямо отсюда позвонить своей девушке. Если она умная, она поймёт.
— Сейчас слишком рано, — упавшим голосом произнёс Адальберт. — Дай мне время хотя бы доехать и оставить ей записку!
— У тебя не будет времени даже бросить камешек в её окно. Да, Адальберт, даже если она живёт в соседнем доме. Катер уходит через, — адмирал посмотрел на часы, — час и двадцать шесть минут. Вот что. Сядь и напиши письмо. Ей сегодня же передадут. Даю тебе пятнадцать минут.
Через четверть часа взъерошенный, словно внезапно похудевший Адальберт передал адмиралу несколько исписанных листов. На последнем были указаны имя и адрес.
— Не беспокойся, мой мальчик, — адмирал вчетверо сложил бумаги и положил их в ящик стола. — Сегодня же это письмо будет передано.
— Дядя Грегор, могу ли я попросить, чтобы ей передали лично в руки.
— Ты, Адальберт, положительно считаешь меня чудовищем. Я тоже был молод и тоже встречался с девушками. Повторяю: можешь не волноваться.
С этими словами адмирал нажал клавишу селектора.
— Что с машиной для коммандера фон Фаренхайта?
Секретарь доложил, что всё готово, и адмирал поднялся. Адальберт вздохнул, взял портфель, отдал честь и чётким строевым шагом вышел.
Гросс-адмирал открыл ящик и вынул письмо. Так и есть: "Госпоже Аннерозе фон Мюзель в собственные руки".
"Когда-нибудь ты поймёшь меня, мальчик. Когда-нибудь ты встретишь женщину, которая принесёт тебе больше радости, чем проблем. А сейчас... К тому же, я слишком люблю твою мать, милый Ади, чтобы позволить тебе причинить ей горе".
И, положив письмо в приёмный лоток уничтожителя документов, он нажал кнопку. Уничтожитель сыто загудел.