Сучность, воспитанная книгами
24.07.2015 в 00:20
Пишет fandom Space Opera 2015:fandom Space Opera 2015. 2 уровень. Драбблы
Название: Небо меняет цвет
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 94 слов
Категория: джен
Жанр: стихи
Рейтинг: G—PG-13
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Небо меняет цвет"
Название: Выигрыш
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 863 слова
Персонажи: Анакин Скайуокер, Шми Скайуокер, Уотто и другие
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G— PG-13
Краткое содержание: торговцу Уотто повезло выиграть у самой Гардулы Хатт. Но не деньги...
Примечание/Предупреждения: автор имел "расширенную вселенную" вовсе не в виду.
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Выигрыш"
Когда Уотто ставил на синий, он не думал, что выиграет. И у кого? У самой Гардулы Хатт, которая крышевала рынок запчастей по всему западному полушарию Татуина. В отличие от Джаббы и Батары, Гардула не стремилась брать верх абсолютно во всем, она предпочитала выказывать щедрость и великодушие. А разумные существа любят щедрых и великодушных боссов, да, это факт давно известный. И ими потом легче манипулировать.
Да, но вот что делать с этой щедростью? Зачем инсектоиду, торговцу подержанной техникой, гуманоидная танцовщица? «Продам, – подумал Уотто. – Куда-нибудь подальше от Мос-Эспа продам, чтобы хозяйку не обидеть». В Мос-Айсли полно гуманоидов, какой-нибудь хомо с радостью купит себе наложницу. Решено. Тем временем управитель, старый жирный тви'лекк, подвел к Уотто человечку, до самых глаз укутанную в полупрозрачное покрывало. Под узорным синверским шелком было видно, что в одной руке она тащит объемную сумку, а в другой...
– Это что? – с ужасом спросил Уотто.
– Это?
– Да. Вот это что такое?
– Это ее детеныш, – сказал управитель. – Моя госпожа дарит тебе его на удачу.
Уотто от досады подпрыгнул и завис, работая крыльями. Это была распространенная среди пилотов и караванщиков примета – мол, если кто-то у тебя выигрывает, то надо ему дать что-то в подарок, чтобы его удача коснулась и тебя.
Детеныш, замотанный в серо-коричневые тряпки, цеплялся лапкой за руку в браслетах и исподлобья смотрел на Уотто серо-голубыми гляделками. Пристально так таращился, не моргал даже. Вроде уже сознательный, у хомо молодь медленнее растет, чем у тойдарианцев, но этот вроде уже сам ходит, должен сам жрать и что-то соображать. Сгодится хоть пыль вытирать и дверь в лавку открывать перед клиентами.
Вздохнув полным хоботком, Уотто приложил верхнюю лапу к груди и закивал головой. Тви'лекк кивнул в ответ и ушел, оставив Уотто наедине с нежданным приобретением.
– Иди за мной, – буркнул счастливый собственник на общем языке.
Приобретение оказалось... полезным. Танцовщица, оказывается, умела не только танцевать. Она умела чинить всякие мелочи, вести бухгалтерию, наводить порядок и знала не только общегалактический язык. Уотто приставил ее следить за лавкой в свое отсутствие и пригрозил, что прибьет ее детеныша, если тот будет шуметь и путаться под ногами. Уотто рассчитывал, что слух о его удаче разойдется и в лавку будут заходить, чтобы поглазеть на его выигрыш – так-то хаттовских танцовщиц можно увидеть только издалека, закутанных в покрывала. Это в домах при хозяевах тви'лечки и человечки ходят в прозрачных разрезных юбках и узорных украшениях, которые закрывают их грудные выросты и клоаки между нижними конечностями. Уотто, к слову, всегда считал гуманоидов с их двумя клоаками странным капризом природы. Вот у инсектоидов клоака одна, и это удобно. Инсектоиды и одежду не носят, хитин – лучшая одежда на все сезоны. А у гуманоидов одежда танцовщиц привлекает самцов, на это Уотто и рассчитывал.
Но рабыня вместо блестящих штучек для привлечения самцов надела на себя длинное темное платье, как простая горожанка, волосы зачесала в гладкий пучок и сделала вид, что не понимает, чего от нее хочет Уотто. Ее детеныш куда-то забился, и Уотто вспомнил про него задним числом – а можно ведь было пригрозить, что если рабыня не будет слушаться приказов, то Уотто что-нибудь с ним сделает. Но как-то не сообразил.
Пока Уотто узнавал цены на рабов-гуманоидов и какой нынче на них спрос в Мос-Айсли, прошла декада. Он подсчитал выручку и удивился – в полтора раза больше, чем обычно, а ведь никаких особо выгодных сделок не было. Он посмотрел приходную книгу. Много мелких сделок. Очень много. На детали и агрегаты, которых он не помнил, а значит, их продала новая рабыня. Уотто пролистал папки датапада и увидел частично заполненный каталог запчастей с указаниями, где находится каждая учтенная деталь. Он сам этого точно не делал.
Подумав, Уотто влетел в первый склад и завис у двери. Танцовщица сидела среди коробок и что-то раскладывала в кучки.
– Что ты тут делаешь? – спросил Уотто.
– Сортирую запчасти, – спокойно ответила человечка.
Уотто оглядел склад – половину полок занимали аккуратно разложенные детали и коробки с мелочью, при каждой приклеена табличка с маркировкой. Уотто давным-давно собирался это сделать, но все лапы не доходили. На другой половине полки были завалены как попало. Уотто почесал под подбородком. "Ишь ты, порядок наводит, – сказал внутренний голос. – Прибыль, опять же..." Краем глаза Уотто засек какое-то шевеление. Среди коробок сидел детеныш и увлеченно что-то крутил универсальной отверткой.
– Эй, ты что делаешь?
Детеныш оторвался от своего занятия и уставился на хозяина.
– Чиню, – сказал он тоненьким голоском. – Вот тут контакт сгорел, а я заменил.
Он поставил на пол то, что держал в руках, и нажал грязным пальцем на переключатель.
Давно и безнадежно неисправный минидроид-роборемонтник зашуршал, распрямился и замер, требуя приказаний. Детеныш набрал на пульте команду, и дроид принялся копаться в потрохах крупного дроида серии A, который тоже давным-давно валялся мертвым грузом.
В голове Уотто защелкал калькулятор: мини-ремонтник из новой серии, с заводским браком, Уотто его купил на вес. Исправный можно хорошо продать. А этого А4 с руками оторвут в мастерских при космодроме, а то ведь и прилетевшему из Галактики простофиле можно толкнуть, астродроиды тут ценность. Прикинув чистую выгоду и приплюсовав к ней примерную сумму прибавки в прибыли от лавки, Уотто повеселел. Продав рабыню, он мог, конечно, получить неплохие деньги, но это же на один раз. А если приставить этих двоих к делу, да самому взяться за закупки...
– Как тебя зовут? – спросил Уотто у танцовщицы.
– Шми Скайуокер, – ответила она.
– А тебя?
Детеныш склонил голову набок, внимательно разглядывая Уотто, и ответил серьезно, как взрослый:
– Я – Анакин. Анакин Скайуокер.
Название: Танцовщица в песках
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 761 слово
Персонажи: Шми Скайуокер и другие
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Шми - рабыня Гардулы Хатт. Что ей снится?
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Танцовщица в песках"
Она точно знала, что умрет здесь, среди песка и бесконечного ветра. С первого дня, когда ступила на землю Татуина – она знала. Ее тогда подташнивало после небрежной посадки и долгого перелета в темном душном и вонючем трюме, плечи оттягивал тощий рюкзачок с пожитками, а на руках она несла Анакина. Ему стало плохо при посадке, и он не мог идти сам.
Сколько прошло времени с того дня? Три стандартных года? Да, пожалуй, примерно так. Шми иногда теряла ощущение времени, и тогда начинала отмечать дни – черточками на случайно найденном листке бумаги или пластика, зарубками на стене, узелками на веревочке. Как угодно, но только держать отсчет. В памяти время было чередой хозяев, надсмотрщиков, домов, казарм, даже дворцов. Раб – это вещь, у него нет ничего своего, даже времени, но Шми упорно, год за годом, считала дни, которые складывались в месяцы и годы ее жизни. Наверное, проще было бы раствориться в общем потоке, не помнить, жить одним днем, который повторяется бесконечно...
Если бы не Анакин.
Бывали дни, когда Шми почти ненавидела его за то, что он есть, и себя – за то, что позволила ему родиться. Кто-то должен был быть его отцом – но Шми плохо помнила то время и не могла сказать с уверенностью, кто тогда занимался с ней сексом. Кто-то был, но это неважно, потому что его уже нет, ее сын никогда не узнает, кто его отец – обычное дело для детей рабынь. Ребенок принадлежит женщине, вот и все.
Она плохо помнила тот год. Кажется, она тогда бросила счет дней, погрузилась в темноту.... а потом обнаружила, что внутри нее кто-то живет. Она пропустила срок, когда можно было избавиться от этой жизни, потом родила – словно в тумане, а опомнилась уже когда было поздно, когда неизвестно как получившееся существо уже улыбалось ей, сияло серо-голубыми глазами, и она не смогла отказаться от него.
Ребенок – это самое уязвимое место, и надсмотрщики с хозяевами хорошо это знали. Иногда Шми казалось, что она дошла до самого дна, что ничего хуже она уже не узнает – но всегда было что-то еще. Унижение, секс, боль. Покорность, уничтожающая те крохотные кусочки личности, которые Шми удавалось сохранять. То, чем была Шми, помещалось глубоко в ее разуме, и не могло проявлять себя вовне. Кто, кроме рабов, знает это полное, непреодолимое одиночество, заточение внутри собственного тела, которое принадлежит не тебе? Быть может, только параличные и калеки. Но они могут хотя бы общаться, как-то выражать себя, быть личностью не только внутри, но и для других. Для раба это – почти что смертный приговор.
Раньше она хотела всего лишь жить, но смерть не пугала ее, просто ей было безразлично. Теперь все изменилось. Где сокровище ваше – там и сердце. А ее сокровище больше невозможно было прятать в глубине разума, укрывая покорной плотью. Оно было все снаружи, оно было отдельно, со своими волей и разумом, и у него было имя.
Ей повезло – управитель Гардулы решил, что Шми годится в танцовщицы, хотя и видел, что она уже не юна. Танцовщиц содержали хорошо, и у них даже бывало свободное время. Сама Шми считала, что ей больше тридцати пяти, но еще нет сорока, и зеркало отражало морщинки в углах глаз и на лбу, и растяжки на все еще плоском животе, и набухающие вены на ногах. Однако эти признаки возраста ничего не значили ни для толстого равнодушного твилекка, ни для хатта и его свиты. Главное – она хорошо танцевала, ее учили много сотен узелков и черточек назад, и она сумела попасть в число любимых игрушек Гардулы, которых хатт никогда не дарил и не давал попользоваться своим прихлебателям.
Она ни с кем не заводила дружбы, молча исполняла приказания и спешила к Анакину. Все прочие – люди, гуманоиды, хатты, инсектоиды – были для нее лишь потенциальными источниками опасности, поэтому она незаметно, упорно и внимательно наблюдала за ними, подмечая мельчайшие детали и анализируя их. Среди рабов Гардулы Шми считали трехнутой, слегка не в себе, но не трогали и даже побаивались.
В отличие от матери, Анакин знал всех и все знали его. Он умел вовремя появиться и вовремя спрятаться, он бегал с мелкими поручениями и солнечно улыбался. Кто-то из охранников подарил ему старый датапад, кто-то – универсальный ремнабор. Игрушками Анакина были сломанные, негодные вещи, и он упоенно чинил их. Это была его страсть – восстанавливать, делать целым.
Иногда она даже мечтала, что Анакин сможет избавиться от рабского датчика и вырваться отсюда. Иногда она видела сны о нем – где-то далеко, в сияющих мегаполисах, среди звезд, дождя и лесов, он делал разъятое целым и чинил сломанное. Тогда она улыбалась во сне и крепче обнимала своего сына, рожденного, чтобы восстановить этот мир.
Себя она в таких снах не видела никогда. Потому что знала, что умрет здесь, на Татуине, среди песка и ветра.
Шми Скайуокер
Рабыня с планеты Татуин, мать Анакина Скайуокера. Кто его отец и был ли таковой - неизвестно даже ей. Принадлежит торговцу запчастями Уотто, который выиграл ее на гонках у хатта Гардулы.
Анакин Скайуокер
Будущий победитель гонок Бунта-Ив, будущий Избранный, исполнитель пророчества, а пока - малолетний раб в Мос Эспа на Татуине, сын Шми Скайуокер.
Уотто
Тойдарианец, живет на Татуине. Торгует всякой всячиной, в основном запчастями.
Название: Новое человечество накануне войны
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 679 слово
Источник: "Мобильный доспех ГАНДАМ", Универсальная Эра
Персонажи: Чар Азнабль (он же Касваль Рем Дейкун), Анавель Гато
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Великий человек, философ-гуманист, лидер политического движения - глазами собственного сына.
Примечание/Предупреждения: В каноне нет сведений о том, что Чар Азнабль и Анавель Гато были знакомы. Но Гато всего на год старше Чара, оба - пилоты-асы, возможно, учились в одной военной академии.
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Новое человечество накануне войны"
– Мой отец был совершеннейший мудак.
Если бы Анавель в этот момент пил кофе, он бы поперхнулся – настолько неожиданными были эти слова из уст сын великого человека. Но кофе не было – они сидели на травке в парковой зоне, а над головой в голубой дымке мерцали городские кварталы. Отраженный от боковых зеркал солнечный свет отбрасывал длинные тени от предметов, их почему-то называли «утренними». По времени колонии сейчас было утро, зеркала еще не развернулись на полную дневную мощность. Анавель покосился на своего собеседника. Касваль сидел, жуя травинку и свесив руки между колен.
– Он постоянно твердил о гуманизме, об уважении личности, о достоинстве человека… Только вот ни мою мать, ни свою жену он не уважал.
– Твою мать?
Касваль потер переносицу и поморщился.
– Я только через день после его смерти узнал, что они с матерью не были женаты. Его жена – Розелуче Дейкун, она недавно умерла от лейкемии.
– Я думал, что она его родственница – кузина там или что-то в этом роде, – признался Анавель.
– Нет. Они познакомились в университете – отец преподавал, она еще училась. Он тогда уже метил в политику. Розелуче его поддержала – она была его секретарем, финансистом, пропагандистом… Она вложила все свое состояние в его партию. А потом заболела. Второе поколение космонитов, знаешь ли…
Анавель знал. Второе поколение – это бесконечные аутоимунные болезни, мертворожденные дети, опухоли, внезапная остановка сердца. А все потому, что в колониях нет настоящей гравитации, только имитирующее ее вращение. И те, кто не может адаптироваться к ней и к слишком большой кориолисовой силе, кто оказывается чувствителен к космическому излучению, пронизывающему тонкие стенки цилиндров-колоний, – умирают. Сам он принадлежал уже к третьему поколению рожденных в колониях и никогда не был на Земле.
– Ну вот, а отец встретил мою мать – она была эстрадной певицей, выступала по клубам, – и бросил жену. Когда он умер, нам пришлось скрываться у нее в доме. Старая, страшная, толстая. Мне она казалась старухой, злой ведьмой. Мать она ненавидела, нас с сестрой обожала. Ведь мы были детьми ее ненаглядного гения. Она тогда уже едва ходила, но продолжала работать на отцовскую партию. Отец для нее был всем, его идеи - ее идеями.
В глубине души Анавель был согласен скорее с отцом, чем с сыном – сам он тоже предпочел бы скромную красавицу страшной мегере. Хотя в глубине души он не мог не признавать за Касвалем определенной правоты. Нечестно бросать своих. Нечестно - и все тут.
– Прости, что я все это вываливаю на тебя, – сказал Касваль. – Но ты, кажется, единственный человек, который может меня понять.
«С которым я могу быть откровенным» – вот что это значило на самом деле. Анавель понимал друга. Тот уже четыре года жил под чужим именем, под маской, и это, наверное, было невыносимо тяжело.
– Но ведь философия твоего отца не становится от этого неверной?
– Знаешь, мне трудно поверить в то, что он говорил о любви к новому человечеству, потому что я знаю – он никого, кроме себя, не любил. А в остальном… – Касваль отбросил изжеванную травинку, нашарил свою маску. – В остальном он, как ни странно, прав. Мы вышли из колыбели и изменились. Мы должны идти дальше.
– Ты не собираешься выступить под своим именем?
– Нет. Пока не отомщу.
– Но Дегвин Заби во всем следует идеям твоего отца, продолжает его политику...
– Он приведет нас к краху, – резко ответил Касваль. – То, что он сделал из отцовской философии – это идеологическая пустышка, новый нацизм. На его век еще хватит ресурсов и власти, а вот мы получим в наследство разруху и дурную славу. Дегвин со своим семейством не переживет войны, Анавель, это я тебе обещаю.
Вот так звучит ненависть, понял Анавель. Чистая, беспримесная. Вот так выглядит лицо мести – и поэтому Касваль носит свою маску.
– Я его уничтожу. И вот тогда… после войны… Тогда мы окончательно покинем Землю и станем новым человечеством!
«...Я верю в могущество разума. Та часть человечества, которая сознательно покинет Землю – космониты – оставит на Земле все наследство старого мира, его войны, ненависть и уничтожение окружающей среды. Они создадут для себя новую, чистую среду обитания. И в ней появятся люди нового типа, обладающие невиданными способностями к предвидению, общению без слов, ощущению чужих эмоций и управлению разумом – ньютайпы. Они станут творцами нового мира, оставив олдтайпов погрязать в суете на дне гравитационного колодца...» (Зеон Зум Дейкун, «Ньютайпы как высший вид людей»)
Название: Sole mio
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 740 слов
Персонажи: Чар Азнабль, Минерва Лао Заби, Хаман Кан
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Принцесса Зеона выросла в отдаленной колонии-крепости Аксис. Два человека сформировали ее характер...
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Sole mio"
Это одно из моих первых воспоминаний. Оранжерейный сад – он казался мне таким огромным и таинственным! – и офицер в красивом мундире и темных очках. Или я путаю, и тогда он еще носил маску? Или это на мою детскую память накладываются более поздние воспоминания?
Он появлялся редко и никогда не оставался надолго, но был единственным человеком, который любил меня искренне и просто так. Мне говорили, что отец погиб вскоре после моего рождения, а еще через год умерла мать. Я их не помню, а портреты великана с изуродованным лицом и худой настороженной женщины с высокой прической, которая ей не идет, ничего не говорят мне о них. Мои няньки и воспитательницы заботились обо мне, но я была упрямым и своевольным ребенком, и доставляла им много хлопот. Они исполняли свой долг, а Чар меня любил. Вот почему первым человеком, лицо которого я отчетливо помню, оказался он. С ним было тепло. Аксис тогда огибал по вытянутому эллипсу орбиту Марса, и даже со смотровой палубы Солнце казалось просто ярким кружком в небе – ничего общего с ярким и теплым солнцем из книжек и фильмов. То солнце приносил с собой Чар, сам золотоволосый, как древний бог Солнца.
И я снова перебираю в памяти лица, и после Чара натыкаюсь на ее взгляд. У нее тоже были голубые глаза, только холодные. Она всегда смотрела словно в прицел. Теперь я знаю, что она была лишь чуть старше меня сегодняшней, а тогда она казалась мне очень взрослой. Она была моим регентом и фактической правительницей Аксиса целых пять лет. Я ее боялась. Я старалась побыстрее избавиться от нее, говорила и делала то, что от меня требовали и сбегала к своим нянькам, в свои комнаты, к своему саду. который с каждым годом становился почему-то все меньше и меньше, к скрипке и мольберту. И еще я заметила, что с моей охраной и часовыми в моей части Аксиса происходят странные вещи. Те, с кем я любила болтать о пустяках, кто дарил мне всякую забавную мелочь и показывал фотографии детей и жен, слушал мою болтовню, прикрывал мои тайные вылазки без спросу, исчезали из моей жизни. Их сменяли равнодушные, с холодными глазами, которые смотрели на меня как на помеху. а на Хаман – как на источник чего-то желанного. И я перестала заговаривать с солдатами, рисовать людей с солнцем над головой и говорить без необходимости. Меня никто не смел наказывать, мне никто не угрожал, я просто боялась.
И я хорошо помню тот день, когда все изменилось. Аксис приближался к орбите Земли, Солнце росло, становилось похоже на золотую монетку, потом – на яркую лампу. Мне сказали, что леди-регент принимает какую-то делегацию. Я не любила приемы – надо было сидеть на слишком большом для меня кресле, слушать непонятные речи и отвечать чужими холодными словами, которые я заучивала, не вникая в смысл, лишь бы отвязались. И там было много чужих людей. Я говорила им что-то, какую-то чушь о благе и процветании колоний – не помню ни слова, помню этот прием почти как кино без звука... А потом из группы чужих в разномастной форме вышел высокий человек в красном, решительно прошагал к самому трону и преклонил колено. Он назвал меня по имени и снял черные очки, закрывавшие пол-лица.
"Ты помнишь меня, Минерва?" – спросил он, и меня окатило солнечным теплом. Я покосилась на Хаман и осторожно сказала: "Помню. Вы приходили играть со мной, когда я была совсем маленькая". Я боялась сказать лишнее, чтобы он не исчез из моей жизни, как исчезали мои друзья-солдаты. Он посмотрел на меня и развернулся к Хаман.
"Как ты посмела сделать с ней такое?!" – крикнул он. Те люди, его товарищи, растерялись. Хаман улыбалась, я ненавидела эту ее улыбку. А он подошел и ударил ее по лицу, и улыбка пропала, пропала! А потом их всех вывели из зала солдаты, и Чар оглянулся, и так посмотрел на меня, что мне стало стыдно. И я решила, что больше никогда не буду бояться и лгать. Ведь это из-за меня он разрушил все надежды на нужный для них союз. Никогда-никогда-никогда не буду врать. Даже из вежливости.
...А еще там был один пилот – мне он тоже казался взрослым, а на самом деле ему было всего пятнадцать, и он тоже оглянулся. У него были синие-синие глаза и черные волосы, и еще он был похож на молнию. С тех пор я умею отличать их от всех других людей.
Чар сказал потом, что так бывает у всех ньютайпов, однажды что-то щелкает – и ты начинаешь понимать то, чего больше никто не поймет. Никто не сможет разделить это с тобой – кроме другого ньютайпа, другой молнии. Чар был ньютайпом. Но я никогда не видела его молнией – только солнцем…
Зеон Зум Дейкун
Политический деятель, философ. Развивал теорию, предсказывающую формирование нового, космического человечества и появление под влиянием жизни вне Земли людей с особыми способностями - ньютайпов. Боролся за независимость колоний от Земной Федерации. Первый президент первого независимого государства-колонии в кластере Сторона-Три, будущей Республики Зеон. Умер внезапно.
Дегвин Заби
Преемник Зеона Дейкуна на посту президента Республики Зеон. Преобразовал республику в суверенное герцогство, сделавшись единоличным правителем. Проводил милитаристскую политику, насаждал идеологию природного превосходства космонитов, основанную на философии Зеона Дейкуна.
Чар Азнабль
Один из лучших пилотов Зеона, имеет прозвище Красная Комета за пристрастие к красному цвету мундира и мобильного доспеха. Носит маску - по официальной версии, из-за ожога на лице. Ньютайп, то есть человек с экстраординарными способностями, предсказанный теорий Зеона Дейкуна. Он же Касваль Рем Дейкун, сын Зеона Дейкуна.
Анавель Гато
Знаменитый ас зеонской армии, после битвы у крепости-астероида Соломон получил прозвище «Ужас Соломона». В конце Однолетней войны ушел вместе с флотом адмирала Делаза. Патриот Зеона, образцовый офицер, верный присяге.
Розелуче Дейкун
Жена и соратница Зеона Дейкуна. Поддерживала его морально и материально. Вскоре после того, как он стал известным политиком в колониях, ушла в тень из-за развивающейся болезни. Впоследствии была им оставлена ради Астрейи Тор, которая к тому же родила Дейкуну детей.
Астрейя Тор Дейкун
Любовница и неофициальная жена Зеона Дейкуна, мать его детей Касваля и Артезии. Бывшая эстрадная певица, выступала в клубе "Эдем".
Минерва Лао Заби
Дочь генерала Дозула Заби, сына зеонского правителя Дегвина Заби, и его жены Зенны, дочери генерала Махараджи Кана. Зеонская принцесса, символ и наследница. Видимо, ньютайп - то есть одна из предсказанных теорией Зеона Дейкуна людей с экстраординарными способностями. Родилась в крепости-астероиде Соломон, перед штурмом была под охраной Чара Азнабля эвакуирована на астероид Аксис, находящийся за орбитой Марса.
Хаман Кан
Дочь генерала Махараджи Кана, коменданта Аксиса. Опекун и регент Минервы Лао Заби. Пилот мобильного доспеха, ньютайп. Была влюблена в Чара.
Название: Ars longa
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 823 слова вместе с примечаниями
Пейринг/Персонажи: Каспар фон Голденбаум/Флориан
Категория: джен, преслэш
Жанр: оперный сонгфик
Рейтинг: PG-13
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Ars longa"
Концертный зал во дворце Нойе Сан-Суси – воистину храм искусства. Ввысь взлетают колонны, смыкаясь в вышине острыми арками, нервюры распускаются царственными золотыми лилиями, и голоса вольно льются, не нуждаясь в усилителях. Божественные арии Вивальди и Генделя, Порпоры, Каччини и Скарлатти – вершины вокального искусства, недоступные простым смертным. Жалкие потуги контртеноров и меццо-сопрано меркнут перед искусством юного певца.
Parto, ti lascio, o cara,
Ma nel partire io sento
Troppo crudel tormento.
Non sarà tanto amara
La pena del morir. (1)
Белокурый Арминио кланяется, прижав руку к груди. Кайзер улыбается. Зрители рукоплещут.
Всё возвращается, думает Каспар фон Голденбаум. Музыка, моды, пудреные парики, кринолины и камзолы. И певцы-кастраты. О да, природный голос можно поставить, сделать из него поразительный инструмент. Но он никогда не сравнится по гибкости, диапазону и силе с этим искусственным. Пожалуй, широко эта мода не распространится, а в ограниченных масштабах можно и дозволить. Кайзер находит взглядом того юношу, который пел арию Арминио. Вон он, стоит среди своих товарищей, уже не в мишурных доспехах и плаще, а в такой же расшитой курточке. Не мужчина и не женщина. Только голос в бренной человеческой оболочке.
Да, думает Каспар фон Голденбаум, я влюблен в голос. Давно ему не кружила голову эта пьянящая радость предвкушения. С отроческих лет она была неразрывно связана со страхом, потому что никогда он не влюблялся в женщин, только в мужчин – своих сверстников или взрослых, и по большей части о влюбленности этой никому не было известно, кроме него самого. Запретная страсть, которая всегда грозила гневом отца и неудовольствием наставников. Но теперь над ним нет никого, ни отца, ни учителей, он волен в своем выборе, он – кайзер!
Что воля кайзера не в силах переломить устоявшийся ход жизни, Каспар выяснил очень быстро. Тихая война министров за возможность влиять на молодого кайзера была отвратительна и быстро сделалась кровавой. Слуги, какие-то женщины, канцлер Экхарт настойчиво намекает на брак с его дочерью... Эвелина, конечно, милая девушка, но брак?
Каспар сместил Экхарта и отправил в ссылку. Но новый канцлер оказался не лучше. Как будто вернулось отрочество и строгие наставники. Новый канцлер требовал выбросить из головы музыку и музыкантов, особенно вот этого, как его там... Флориана.
Нет уж.
«Perfide, stelle ingrate,
Se non volete, oh Dio,
Aver di me pietade,
Non date all’idol mio
Sì barbaro martir», (2) – пел верный Арминио. Конечно, вне сцены у него было другое имя, столь же книжное, а настоящего Арминио-Флориан не знал и сам. Сирота, подкидыш, без корней, без привязанностей, лишь голос – ангельский голос из изуродованного тела.
Приближая Флориана к себе, Каспар не думал, что когда настанет час выбора, выберет не корону и власть, даже не голос, а человека.
Вся классика – в сущности, о любви. И опера, и музыка, и литература, и кино. Любовь, ненависть, ревность, смерть. Каспар не торопился – то, что он принимал за любовь, могло оказаться всего лишь вспышкой желания. Подростком, в пятнадцать лет, он уже попался на эту удочку. Мальчик, в которого он был влюблен, охотно уступил ему, был ласков и мил, принимал подарки и кое-что посущественнее, а когда их связь заметил наставник Каспара, влюбленность Людвига быстро прошла, он, видите ли, уступил кронпринцу. Теперь некому ловить тайных любовников, и отчета ни перед кем не нужно держать, но при одной мысли о возможном предательстве всякое желание пропадало.
Они встречались, беседовали о музыке и просто о жизни, даже ходили в город – Каспар переодевался поскромнее и оставался неузнанным. В этом была своя прелесть, жизнь за пределами дворца шла иначе, хотя и здесь никто не был свободен от пригляда свыше. Флориан был не слишком образован, но обладал живым и ясным умом. Когда их отношения переступили границу «почтительный подданный и милостивый государь», они не заметили и сами.
«Я не знаю, – сказал Флориан. – Но чем дальше, тем страшнее мне расстаться с вами».
«Почему?» – спросил Каспар.
«Потому что вы один относитесь ко мне как человек к человеку».
Экхарт и его преемник были неправы – когда Каспар подписывал свой тайное отречение, он еще ни разу не делил ложа со своим возлюбленным. Это было бы... нечестно. В этом был бы оттенок принуждения, ненавистный Каспару. Все случилось потом, далеко от Одина.
Да, кайзер волен в своем выборе. И поэтому Каспар фон Голденбаум выбрал отречение и безвестность.
Как поется в божественной арии из «Тесея»:
M’adora l’idol mio,
gode il mio core,
fedel gli sono anch’io,
vivo contenta.
Né vuò che de miei danni
e dei sofferti affanni
il cor si penta. (3)
Жизнь коротка. Но можно выбрать, с кем её прожить.
Искусство вечно. «Volate, amori, di due bei cori la gioia immensa a celebrar! (4)», – поет ангельский голос, заключенный в человеческое тело.
(1) Покидаю тебя, о любимая,
но мне так больно уходить.
Сама горечь смерти
не будет столь сильна.
(ария Арминио/Германика из оперы Николы Порпоры «Германик в Германии»)
(2) Вероломные светила,
если вы, о Боже,
не хотите сжалиться надо мной,
то не мучьте так жестоко
моего любимого.
(оттуда же)
(3) Мой милый меня любит,
и сердце моё радостно бьётся.
Я верна ему
и живу счастливо.
Я не хочу сожалеть
о прежних поступках своих
и перенесённых страданиях.
(ария из оперы Генделя «Тесей»)
(4) Амуры, летите прославить
безмерное счастье
пары влюблённых сердец.
(ария Гиневры из оперы Генделя «Ариодант»)
Каспар фон Гольденбаум
Пятый император династии Гольденбаумов. Любитель музыки, в особенности хора юных кастратов. Гомосексуалист, любовник певца-кастрата Флориана. Отрекшись от трона, бежал с ним.
Флориан
Юноша из хора кастратов. Любовник кайзера Каспара. Больше о нем ничего не известно.
Название: В час смерти нашей
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 785 слов
Персонажи: Дерек Саган, прочие.
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G—PG-13
Краткое содержание:
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "В час смерти нашей"
– Милорд, они блокированы.
– Прекрасно. Начинайте.
Лорд-диктатор повернулся к экрану, на котором судорожно мелькали разноцветные искорки кораблей.
– Кларенс Олбридж, говорит лорд Дерек Саган, генерал Республики. Ваши силы окружены. Вы арестованы по обвинению в государственной измене и поддержке преступников-роялистов. Сдавайтесь – и я гарантирую вам и вашим людям жизнь и справедливое рассмотрение дела в Республиканском военном суде. В случае отказа вы будете уничтожены. Повторяю...
– Не трудитесь, лорд-диктатор, – искаженный поврежденным передатчиком голос Кларенса Олбриджа был, тем не менее, тверд и решителен. – Мы не сдадимся. Каждый из нас знал, на что шел, и мы так же знаем, какова справедливость президента Роубса. Я не верю в вашу Республику, как не верю и в ее справедливость. Я верил своему губернатору, человеку, которого вы убили в день вашей хваленой Революции, так широко разрекламированной средствами массовой информации. До встречи в аду, лорд-диктатор.
С сухим щелчком связь прервалась. Адмирал Экс выжидающе посмотрел на Сагана. Тот молчал, глядя на экран, губы его сжались в тонкую нитку.
– Огонь, – произнес он.
Системы планетарной обороны продержались дольше, чем можно было предполагать – один час сорок четыре минуты. Потом огненная волна прокатилась по платформам, тут и там вспыхивали ослепительные огни. А потом планета оказалась открыта. Яркие звездочки разлетелись по экранам радаров звездным снегопадом – обреченная планета выпустила истребители, все, что осталось от уничтоженного флота бывшего заместителя губернатора Айдены Кларенса Драреда Олбриджа.
– Они в зоне поражения, милорд. Ваши распоряжения?
– Открыть порты! Выпустить истребители.
Конечно, он мог просто расстрелять настырные серебристые снежинки стационарными орудиями «Феникса» – так было бы проще и быстрее. И именно так поступил бы любой генерал Республики. Зачем рисковать, подставляя себя и свои силы, когда можно просто отдать приказ и пойти готовить речь, которую произнесешь на церемонии присвоения очередной награды? Но Саган не был генералом Республики и умел уважать своего противника. У отважных и гордых защитников Айдены, умиравших там, внизу, за свои убеждения, было право погибнуть достойно, и не важно, что скажет на это правительство – он даст им достойную смерть. Потому что это все, что он может дать мятежникам, нарушившим закон, которому он служит. Достойная смерть и заупокойная молитва, которой не услышит никто, кроме Всевышнего. Да никому и не нужно ее слышать – Республика отреклась от Бога, вычеркнула его в нелепой, бессмысленной надежде, что это защитит их от Его гнева в день Страшного Суда. Саган коротко и жестко усмехнулся. Что ж, это их право.
Одна из серебристых звездочек – Саган наблюдал за ней через плечо офицера на пульте – искусно избежала столкновения с рванувшимися наперерез силами Республики, поднырнула под один истребитель, обошла с фланга другой... и, резко развернувшись, уничтожила замешкавшийся космолет Синей эскадрильи. Лорд-диктатор опустился в кресло перед голопроектором, и стал наблюдать за смелым пилотом. Изрядно потрепанный «ястреб» – истребитель списанной серии, на которых чаще всего летали наемники и мятежники, а так же те, у кого не хватало денег на переоснащение флота, – уверенно продвигался в «мертвую зону». Саган усмехнулся – кто бы ни сидел за штурвалом, этот кто-то не напрасно получал свое жалование. Пилот прекрасно знал достоинства и недостатки своей машины, умел использовать все ее ресурсы и великолепно владел управлением. Но, к несчастью для него, именно на «ястребах» Золотая эскадрилья выполнила большую часть своих практически невыполнимых заданий, именно на «ястребе» начинал много лет назад лейтенант Дерек Саган, именно на «ястребе» учил он летать каждого своего пилота, прежде чем доверить ему управление «скимитаром» – истребителем нового поколения, созданному по проекту лорда-диктатора и стоившего Республике целое состояние. Так что сколь бы ни был искусен человек Олбриджа – он был обречен. Несколько минут космолет увертывался от превосходящих сил, пытаясь вести ответный огонь, еще несколько минут долетали до Сагана отрывистые переговоры пилотов Айдены – результат радиоперехвата, – а потом космолет вспыхнул, вошел в штопор, и, несмотря на яростные попытки пилота выровнять машину, начал проваливаться в атмосферу планеты.
И тут Саган замер, чуть подавшись вперед и сжав подлокотники кресла. Его внимание было приковано к стремительно удалявшейся в небытие серебристой звездочке. Из динамиков, включенных на перехват, прорываясь сквозь помехи, звучал молодой голос, и слова, произнесенные этим голосом, гулким эхом отдавались в душе человека, сидящего в командирском кресле:
– Ave Maria, gracia plena, Dominus tecum. Benedicta tu in mulieribus еt benedictus fructus ventris tui Jesus (1)...
Запретные слова, слова молитвы, звучали в эфире отчаянным призывом. Это не было бездумным, бездушным повторением заученных фраз, но не было и осознанным обращением к Небесной Заступнице в последние минуты перед расставанием с жизнью. Это был почти инстинктивный, нерассуждающий крик о помощи: так дети – а порою и взрослые – в минуту смертельной опасности зовут маму. Но даже Дева Мария не могла уже спасти от гибели взывающего к ней пилота – разве что ходатайствовать перед Господом о спасении его души.
– Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae (2)...
Серебристая звездочка полыхнула последний раз и скрылась в облачном мареве. А несколько бесконечных мгновений спустя голос захлебнулся коротким всхлипом и навсегда оборвался. In hora mortis nostrae (3)...
– Amen, – беззвучно произнес Саган.
___________
1 Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с тобою. Благословенна ты среди женщин и благословен плод чрева твоего Иисус.
2 Святая Мария, Матерь Божия, молись за нас, грешных, ныне и в час смерти нашей.
3 В час смерти нашей.
Дерек Саган
Лицо Королевской Крови. Бывший Страж. Бывший лучший полководец Империи. Помог осуществить переворот и свергнуть династию Старфайеров. Впоследствии был главным военачальником республики в специально для него изобретенном звании «лорд-диктатор». Преследовал и истребил всех Стражей (включая своих подчиненных из Золотой Эскадрильи, элитного подразделения королевского флота) и людей Королевской Крови.
Стражи
Платоновские Стражи - специально выведенные люди с особыми способностями, задача которых управлять обществом и пресекать непорядок. Все Стражи принадлежат к Королевской Крови. Отличительная особенность - владение Мечом Крови, который управляется личной энергией и волей владельца.
Название: Приоритет: Тессия
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 117 слов
Источник: Mass Effect
Персонажи: защитницы планеты Тессия
Категория: джен
Жанр: драма, стихотворение
Рейтинг: PG
Краткое содержание: веду бой, держу оборону...
Предупреждения: пафос
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Приоритет: Тессия"
Кажется, землю с водою сшили — красная нить за иглой железной, небо повисло на острых шпилях, ждать подкрепления бесполезно. Имени нет, поминай как звали — Элия, Далия ли, Элена — ту, что осталась среди развалин «Когтем» с какой-нибудь переменной. Гибель миров и цивилизаций — быстро, с доставкой, совсем не сложно! Только осталось, что огрызаться — весело, яростно, безнадежно, в цель — сквозь горячий тяжелый воздух над обращенной в пожар планетой, лишь бы держаться, пока не поздно, темное время — перед рассветом... Просто — немыслимо по-другому. Хоть бы секунду. Минуту. Двадцать. Может, потом и не будет дома — он еще есть, за него и драться, не за кредиты, не за медали, что они, право, Богиня с ними...
Времени нет. Поминай как звали.
Тессия, в общем-то, тоже имя.
URL записиНазвание: Небо меняет цвет
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 94 слов
Категория: джен
Жанр: стихи
Рейтинг: G—PG-13
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Небо меняет цвет"
Небо меняет цвет. Злато восходов и пурпур закатов – на черный. Полутонов больше нет. Только ослепительный свет – или падать в бездонный простор, где алмазной иглой вышит узор созвездий. В чем смысл полёта? Задай его бездне, пустоте изначальных пространств. Смысл – только у нас, летящих на Марс ради красных песков. Знаешь, там нет каналов и городов, и мы не найдем ни следов, ни таинственных сфинксов Фаэты. Титановая пластинка несет послание в пустоту. Сигнал все слабее. Пылинкой «Вояджер» канул во тьму, и не будет ответа. Пустая затея! ...Юпитер восходит, заслоняя пол-неба над Европой, над Ио, Каллисто и Амальтеей... |
Название: Выигрыш
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 863 слова
Персонажи: Анакин Скайуокер, Шми Скайуокер, Уотто и другие
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G— PG-13
Краткое содержание: торговцу Уотто повезло выиграть у самой Гардулы Хатт. Но не деньги...
Примечание/Предупреждения: автор имел "расширенную вселенную" вовсе не в виду.
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Выигрыш"
Да, но вот что делать с этой щедростью? Зачем инсектоиду, торговцу подержанной техникой, гуманоидная танцовщица? «Продам, – подумал Уотто. – Куда-нибудь подальше от Мос-Эспа продам, чтобы хозяйку не обидеть». В Мос-Айсли полно гуманоидов, какой-нибудь хомо с радостью купит себе наложницу. Решено. Тем временем управитель, старый жирный тви'лекк, подвел к Уотто человечку, до самых глаз укутанную в полупрозрачное покрывало. Под узорным синверским шелком было видно, что в одной руке она тащит объемную сумку, а в другой...
– Это что? – с ужасом спросил Уотто.
– Это?
– Да. Вот это что такое?
– Это ее детеныш, – сказал управитель. – Моя госпожа дарит тебе его на удачу.
Уотто от досады подпрыгнул и завис, работая крыльями. Это была распространенная среди пилотов и караванщиков примета – мол, если кто-то у тебя выигрывает, то надо ему дать что-то в подарок, чтобы его удача коснулась и тебя.
Детеныш, замотанный в серо-коричневые тряпки, цеплялся лапкой за руку в браслетах и исподлобья смотрел на Уотто серо-голубыми гляделками. Пристально так таращился, не моргал даже. Вроде уже сознательный, у хомо молодь медленнее растет, чем у тойдарианцев, но этот вроде уже сам ходит, должен сам жрать и что-то соображать. Сгодится хоть пыль вытирать и дверь в лавку открывать перед клиентами.
Вздохнув полным хоботком, Уотто приложил верхнюю лапу к груди и закивал головой. Тви'лекк кивнул в ответ и ушел, оставив Уотто наедине с нежданным приобретением.
– Иди за мной, – буркнул счастливый собственник на общем языке.
Приобретение оказалось... полезным. Танцовщица, оказывается, умела не только танцевать. Она умела чинить всякие мелочи, вести бухгалтерию, наводить порядок и знала не только общегалактический язык. Уотто приставил ее следить за лавкой в свое отсутствие и пригрозил, что прибьет ее детеныша, если тот будет шуметь и путаться под ногами. Уотто рассчитывал, что слух о его удаче разойдется и в лавку будут заходить, чтобы поглазеть на его выигрыш – так-то хаттовских танцовщиц можно увидеть только издалека, закутанных в покрывала. Это в домах при хозяевах тви'лечки и человечки ходят в прозрачных разрезных юбках и узорных украшениях, которые закрывают их грудные выросты и клоаки между нижними конечностями. Уотто, к слову, всегда считал гуманоидов с их двумя клоаками странным капризом природы. Вот у инсектоидов клоака одна, и это удобно. Инсектоиды и одежду не носят, хитин – лучшая одежда на все сезоны. А у гуманоидов одежда танцовщиц привлекает самцов, на это Уотто и рассчитывал.
Но рабыня вместо блестящих штучек для привлечения самцов надела на себя длинное темное платье, как простая горожанка, волосы зачесала в гладкий пучок и сделала вид, что не понимает, чего от нее хочет Уотто. Ее детеныш куда-то забился, и Уотто вспомнил про него задним числом – а можно ведь было пригрозить, что если рабыня не будет слушаться приказов, то Уотто что-нибудь с ним сделает. Но как-то не сообразил.
Пока Уотто узнавал цены на рабов-гуманоидов и какой нынче на них спрос в Мос-Айсли, прошла декада. Он подсчитал выручку и удивился – в полтора раза больше, чем обычно, а ведь никаких особо выгодных сделок не было. Он посмотрел приходную книгу. Много мелких сделок. Очень много. На детали и агрегаты, которых он не помнил, а значит, их продала новая рабыня. Уотто пролистал папки датапада и увидел частично заполненный каталог запчастей с указаниями, где находится каждая учтенная деталь. Он сам этого точно не делал.
Подумав, Уотто влетел в первый склад и завис у двери. Танцовщица сидела среди коробок и что-то раскладывала в кучки.
– Что ты тут делаешь? – спросил Уотто.
– Сортирую запчасти, – спокойно ответила человечка.
Уотто оглядел склад – половину полок занимали аккуратно разложенные детали и коробки с мелочью, при каждой приклеена табличка с маркировкой. Уотто давным-давно собирался это сделать, но все лапы не доходили. На другой половине полки были завалены как попало. Уотто почесал под подбородком. "Ишь ты, порядок наводит, – сказал внутренний голос. – Прибыль, опять же..." Краем глаза Уотто засек какое-то шевеление. Среди коробок сидел детеныш и увлеченно что-то крутил универсальной отверткой.
– Эй, ты что делаешь?
Детеныш оторвался от своего занятия и уставился на хозяина.
– Чиню, – сказал он тоненьким голоском. – Вот тут контакт сгорел, а я заменил.
Он поставил на пол то, что держал в руках, и нажал грязным пальцем на переключатель.
Давно и безнадежно неисправный минидроид-роборемонтник зашуршал, распрямился и замер, требуя приказаний. Детеныш набрал на пульте команду, и дроид принялся копаться в потрохах крупного дроида серии A, который тоже давным-давно валялся мертвым грузом.
В голове Уотто защелкал калькулятор: мини-ремонтник из новой серии, с заводским браком, Уотто его купил на вес. Исправный можно хорошо продать. А этого А4 с руками оторвут в мастерских при космодроме, а то ведь и прилетевшему из Галактики простофиле можно толкнуть, астродроиды тут ценность. Прикинув чистую выгоду и приплюсовав к ней примерную сумму прибавки в прибыли от лавки, Уотто повеселел. Продав рабыню, он мог, конечно, получить неплохие деньги, но это же на один раз. А если приставить этих двоих к делу, да самому взяться за закупки...
– Как тебя зовут? – спросил Уотто у танцовщицы.
– Шми Скайуокер, – ответила она.
– А тебя?
Детеныш склонил голову набок, внимательно разглядывая Уотто, и ответил серьезно, как взрослый:
– Я – Анакин. Анакин Скайуокер.
Название: Танцовщица в песках
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 761 слово
Персонажи: Шми Скайуокер и другие
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Шми - рабыня Гардулы Хатт. Что ей снится?
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Танцовщица в песках"
Сколько прошло времени с того дня? Три стандартных года? Да, пожалуй, примерно так. Шми иногда теряла ощущение времени, и тогда начинала отмечать дни – черточками на случайно найденном листке бумаги или пластика, зарубками на стене, узелками на веревочке. Как угодно, но только держать отсчет. В памяти время было чередой хозяев, надсмотрщиков, домов, казарм, даже дворцов. Раб – это вещь, у него нет ничего своего, даже времени, но Шми упорно, год за годом, считала дни, которые складывались в месяцы и годы ее жизни. Наверное, проще было бы раствориться в общем потоке, не помнить, жить одним днем, который повторяется бесконечно...
Если бы не Анакин.
Бывали дни, когда Шми почти ненавидела его за то, что он есть, и себя – за то, что позволила ему родиться. Кто-то должен был быть его отцом – но Шми плохо помнила то время и не могла сказать с уверенностью, кто тогда занимался с ней сексом. Кто-то был, но это неважно, потому что его уже нет, ее сын никогда не узнает, кто его отец – обычное дело для детей рабынь. Ребенок принадлежит женщине, вот и все.
Она плохо помнила тот год. Кажется, она тогда бросила счет дней, погрузилась в темноту.... а потом обнаружила, что внутри нее кто-то живет. Она пропустила срок, когда можно было избавиться от этой жизни, потом родила – словно в тумане, а опомнилась уже когда было поздно, когда неизвестно как получившееся существо уже улыбалось ей, сияло серо-голубыми глазами, и она не смогла отказаться от него.
Ребенок – это самое уязвимое место, и надсмотрщики с хозяевами хорошо это знали. Иногда Шми казалось, что она дошла до самого дна, что ничего хуже она уже не узнает – но всегда было что-то еще. Унижение, секс, боль. Покорность, уничтожающая те крохотные кусочки личности, которые Шми удавалось сохранять. То, чем была Шми, помещалось глубоко в ее разуме, и не могло проявлять себя вовне. Кто, кроме рабов, знает это полное, непреодолимое одиночество, заточение внутри собственного тела, которое принадлежит не тебе? Быть может, только параличные и калеки. Но они могут хотя бы общаться, как-то выражать себя, быть личностью не только внутри, но и для других. Для раба это – почти что смертный приговор.
Раньше она хотела всего лишь жить, но смерть не пугала ее, просто ей было безразлично. Теперь все изменилось. Где сокровище ваше – там и сердце. А ее сокровище больше невозможно было прятать в глубине разума, укрывая покорной плотью. Оно было все снаружи, оно было отдельно, со своими волей и разумом, и у него было имя.
Ей повезло – управитель Гардулы решил, что Шми годится в танцовщицы, хотя и видел, что она уже не юна. Танцовщиц содержали хорошо, и у них даже бывало свободное время. Сама Шми считала, что ей больше тридцати пяти, но еще нет сорока, и зеркало отражало морщинки в углах глаз и на лбу, и растяжки на все еще плоском животе, и набухающие вены на ногах. Однако эти признаки возраста ничего не значили ни для толстого равнодушного твилекка, ни для хатта и его свиты. Главное – она хорошо танцевала, ее учили много сотен узелков и черточек назад, и она сумела попасть в число любимых игрушек Гардулы, которых хатт никогда не дарил и не давал попользоваться своим прихлебателям.
Она ни с кем не заводила дружбы, молча исполняла приказания и спешила к Анакину. Все прочие – люди, гуманоиды, хатты, инсектоиды – были для нее лишь потенциальными источниками опасности, поэтому она незаметно, упорно и внимательно наблюдала за ними, подмечая мельчайшие детали и анализируя их. Среди рабов Гардулы Шми считали трехнутой, слегка не в себе, но не трогали и даже побаивались.
В отличие от матери, Анакин знал всех и все знали его. Он умел вовремя появиться и вовремя спрятаться, он бегал с мелкими поручениями и солнечно улыбался. Кто-то из охранников подарил ему старый датапад, кто-то – универсальный ремнабор. Игрушками Анакина были сломанные, негодные вещи, и он упоенно чинил их. Это была его страсть – восстанавливать, делать целым.
Иногда она даже мечтала, что Анакин сможет избавиться от рабского датчика и вырваться отсюда. Иногда она видела сны о нем – где-то далеко, в сияющих мегаполисах, среди звезд, дождя и лесов, он делал разъятое целым и чинил сломанное. Тогда она улыбалась во сне и крепче обнимала своего сына, рожденного, чтобы восстановить этот мир.
Себя она в таких снах не видела никогда. Потому что знала, что умрет здесь, на Татуине, среди песка и ветра.
Шми СкайуокерРабыня с планеты Татуин, мать Анакина Скайуокера. Кто его отец и был ли таковой - неизвестно даже ей. Принадлежит торговцу запчастями Уотто, который выиграл ее на гонках у хатта Гардулы.
Анакин СкайуокерБудущий победитель гонок Бунта-Ив, будущий Избранный, исполнитель пророчества, а пока - малолетний раб в Мос Эспа на Татуине, сын Шми Скайуокер.
УоттоТойдарианец, живет на Татуине. Торгует всякой всячиной, в основном запчастями.
Название: Новое человечество накануне войны
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 679 слово
Источник: "Мобильный доспех ГАНДАМ", Универсальная Эра
Персонажи: Чар Азнабль (он же Касваль Рем Дейкун), Анавель Гато
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Великий человек, философ-гуманист, лидер политического движения - глазами собственного сына.
Примечание/Предупреждения: В каноне нет сведений о том, что Чар Азнабль и Анавель Гато были знакомы. Но Гато всего на год старше Чара, оба - пилоты-асы, возможно, учились в одной военной академии.
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Новое человечество накануне войны"
Если бы Анавель в этот момент пил кофе, он бы поперхнулся – настолько неожиданными были эти слова из уст сын великого человека. Но кофе не было – они сидели на травке в парковой зоне, а над головой в голубой дымке мерцали городские кварталы. Отраженный от боковых зеркал солнечный свет отбрасывал длинные тени от предметов, их почему-то называли «утренними». По времени колонии сейчас было утро, зеркала еще не развернулись на полную дневную мощность. Анавель покосился на своего собеседника. Касваль сидел, жуя травинку и свесив руки между колен.
– Он постоянно твердил о гуманизме, об уважении личности, о достоинстве человека… Только вот ни мою мать, ни свою жену он не уважал.
– Твою мать?
Касваль потер переносицу и поморщился.
– Я только через день после его смерти узнал, что они с матерью не были женаты. Его жена – Розелуче Дейкун, она недавно умерла от лейкемии.
– Я думал, что она его родственница – кузина там или что-то в этом роде, – признался Анавель.
– Нет. Они познакомились в университете – отец преподавал, она еще училась. Он тогда уже метил в политику. Розелуче его поддержала – она была его секретарем, финансистом, пропагандистом… Она вложила все свое состояние в его партию. А потом заболела. Второе поколение космонитов, знаешь ли…
Анавель знал. Второе поколение – это бесконечные аутоимунные болезни, мертворожденные дети, опухоли, внезапная остановка сердца. А все потому, что в колониях нет настоящей гравитации, только имитирующее ее вращение. И те, кто не может адаптироваться к ней и к слишком большой кориолисовой силе, кто оказывается чувствителен к космическому излучению, пронизывающему тонкие стенки цилиндров-колоний, – умирают. Сам он принадлежал уже к третьему поколению рожденных в колониях и никогда не был на Земле.
– Ну вот, а отец встретил мою мать – она была эстрадной певицей, выступала по клубам, – и бросил жену. Когда он умер, нам пришлось скрываться у нее в доме. Старая, страшная, толстая. Мне она казалась старухой, злой ведьмой. Мать она ненавидела, нас с сестрой обожала. Ведь мы были детьми ее ненаглядного гения. Она тогда уже едва ходила, но продолжала работать на отцовскую партию. Отец для нее был всем, его идеи - ее идеями.
В глубине души Анавель был согласен скорее с отцом, чем с сыном – сам он тоже предпочел бы скромную красавицу страшной мегере. Хотя в глубине души он не мог не признавать за Касвалем определенной правоты. Нечестно бросать своих. Нечестно - и все тут.
– Прости, что я все это вываливаю на тебя, – сказал Касваль. – Но ты, кажется, единственный человек, который может меня понять.
«С которым я могу быть откровенным» – вот что это значило на самом деле. Анавель понимал друга. Тот уже четыре года жил под чужим именем, под маской, и это, наверное, было невыносимо тяжело.
– Но ведь философия твоего отца не становится от этого неверной?
– Знаешь, мне трудно поверить в то, что он говорил о любви к новому человечеству, потому что я знаю – он никого, кроме себя, не любил. А в остальном… – Касваль отбросил изжеванную травинку, нашарил свою маску. – В остальном он, как ни странно, прав. Мы вышли из колыбели и изменились. Мы должны идти дальше.
– Ты не собираешься выступить под своим именем?
– Нет. Пока не отомщу.
– Но Дегвин Заби во всем следует идеям твоего отца, продолжает его политику...
– Он приведет нас к краху, – резко ответил Касваль. – То, что он сделал из отцовской философии – это идеологическая пустышка, новый нацизм. На его век еще хватит ресурсов и власти, а вот мы получим в наследство разруху и дурную славу. Дегвин со своим семейством не переживет войны, Анавель, это я тебе обещаю.
Вот так звучит ненависть, понял Анавель. Чистая, беспримесная. Вот так выглядит лицо мести – и поэтому Касваль носит свою маску.
– Я его уничтожу. И вот тогда… после войны… Тогда мы окончательно покинем Землю и станем новым человечеством!
«...Я верю в могущество разума. Та часть человечества, которая сознательно покинет Землю – космониты – оставит на Земле все наследство старого мира, его войны, ненависть и уничтожение окружающей среды. Они создадут для себя новую, чистую среду обитания. И в ней появятся люди нового типа, обладающие невиданными способностями к предвидению, общению без слов, ощущению чужих эмоций и управлению разумом – ньютайпы. Они станут творцами нового мира, оставив олдтайпов погрязать в суете на дне гравитационного колодца...» (Зеон Зум Дейкун, «Ньютайпы как высший вид людей»)
Название: Sole mio
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 740 слов
Персонажи: Чар Азнабль, Минерва Лао Заби, Хаман Кан
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Принцесса Зеона выросла в отдаленной колонии-крепости Аксис. Два человека сформировали ее характер...
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Sole mio"
Он появлялся редко и никогда не оставался надолго, но был единственным человеком, который любил меня искренне и просто так. Мне говорили, что отец погиб вскоре после моего рождения, а еще через год умерла мать. Я их не помню, а портреты великана с изуродованным лицом и худой настороженной женщины с высокой прической, которая ей не идет, ничего не говорят мне о них. Мои няньки и воспитательницы заботились обо мне, но я была упрямым и своевольным ребенком, и доставляла им много хлопот. Они исполняли свой долг, а Чар меня любил. Вот почему первым человеком, лицо которого я отчетливо помню, оказался он. С ним было тепло. Аксис тогда огибал по вытянутому эллипсу орбиту Марса, и даже со смотровой палубы Солнце казалось просто ярким кружком в небе – ничего общего с ярким и теплым солнцем из книжек и фильмов. То солнце приносил с собой Чар, сам золотоволосый, как древний бог Солнца.
И я снова перебираю в памяти лица, и после Чара натыкаюсь на ее взгляд. У нее тоже были голубые глаза, только холодные. Она всегда смотрела словно в прицел. Теперь я знаю, что она была лишь чуть старше меня сегодняшней, а тогда она казалась мне очень взрослой. Она была моим регентом и фактической правительницей Аксиса целых пять лет. Я ее боялась. Я старалась побыстрее избавиться от нее, говорила и делала то, что от меня требовали и сбегала к своим нянькам, в свои комнаты, к своему саду. который с каждым годом становился почему-то все меньше и меньше, к скрипке и мольберту. И еще я заметила, что с моей охраной и часовыми в моей части Аксиса происходят странные вещи. Те, с кем я любила болтать о пустяках, кто дарил мне всякую забавную мелочь и показывал фотографии детей и жен, слушал мою болтовню, прикрывал мои тайные вылазки без спросу, исчезали из моей жизни. Их сменяли равнодушные, с холодными глазами, которые смотрели на меня как на помеху. а на Хаман – как на источник чего-то желанного. И я перестала заговаривать с солдатами, рисовать людей с солнцем над головой и говорить без необходимости. Меня никто не смел наказывать, мне никто не угрожал, я просто боялась.
И я хорошо помню тот день, когда все изменилось. Аксис приближался к орбите Земли, Солнце росло, становилось похоже на золотую монетку, потом – на яркую лампу. Мне сказали, что леди-регент принимает какую-то делегацию. Я не любила приемы – надо было сидеть на слишком большом для меня кресле, слушать непонятные речи и отвечать чужими холодными словами, которые я заучивала, не вникая в смысл, лишь бы отвязались. И там было много чужих людей. Я говорила им что-то, какую-то чушь о благе и процветании колоний – не помню ни слова, помню этот прием почти как кино без звука... А потом из группы чужих в разномастной форме вышел высокий человек в красном, решительно прошагал к самому трону и преклонил колено. Он назвал меня по имени и снял черные очки, закрывавшие пол-лица.
"Ты помнишь меня, Минерва?" – спросил он, и меня окатило солнечным теплом. Я покосилась на Хаман и осторожно сказала: "Помню. Вы приходили играть со мной, когда я была совсем маленькая". Я боялась сказать лишнее, чтобы он не исчез из моей жизни, как исчезали мои друзья-солдаты. Он посмотрел на меня и развернулся к Хаман.
"Как ты посмела сделать с ней такое?!" – крикнул он. Те люди, его товарищи, растерялись. Хаман улыбалась, я ненавидела эту ее улыбку. А он подошел и ударил ее по лицу, и улыбка пропала, пропала! А потом их всех вывели из зала солдаты, и Чар оглянулся, и так посмотрел на меня, что мне стало стыдно. И я решила, что больше никогда не буду бояться и лгать. Ведь это из-за меня он разрушил все надежды на нужный для них союз. Никогда-никогда-никогда не буду врать. Даже из вежливости.
...А еще там был один пилот – мне он тоже казался взрослым, а на самом деле ему было всего пятнадцать, и он тоже оглянулся. У него были синие-синие глаза и черные волосы, и еще он был похож на молнию. С тех пор я умею отличать их от всех других людей.
Чар сказал потом, что так бывает у всех ньютайпов, однажды что-то щелкает – и ты начинаешь понимать то, чего больше никто не поймет. Никто не сможет разделить это с тобой – кроме другого ньютайпа, другой молнии. Чар был ньютайпом. Но я никогда не видела его молнией – только солнцем…
Зеон Зум ДейкунПолитический деятель, философ. Развивал теорию, предсказывающую формирование нового, космического человечества и появление под влиянием жизни вне Земли людей с особыми способностями - ньютайпов. Боролся за независимость колоний от Земной Федерации. Первый президент первого независимого государства-колонии в кластере Сторона-Три, будущей Республики Зеон. Умер внезапно.
Дегвин ЗабиПреемник Зеона Дейкуна на посту президента Республики Зеон. Преобразовал республику в суверенное герцогство, сделавшись единоличным правителем. Проводил милитаристскую политику, насаждал идеологию природного превосходства космонитов, основанную на философии Зеона Дейкуна.
Чар АзнабльОдин из лучших пилотов Зеона, имеет прозвище Красная Комета за пристрастие к красному цвету мундира и мобильного доспеха. Носит маску - по официальной версии, из-за ожога на лице. Ньютайп, то есть человек с экстраординарными способностями, предсказанный теорий Зеона Дейкуна. Он же Касваль Рем Дейкун, сын Зеона Дейкуна.
Анавель ГатоЗнаменитый ас зеонской армии, после битвы у крепости-астероида Соломон получил прозвище «Ужас Соломона». В конце Однолетней войны ушел вместе с флотом адмирала Делаза. Патриот Зеона, образцовый офицер, верный присяге.
Розелуче ДейкунЖена и соратница Зеона Дейкуна. Поддерживала его морально и материально. Вскоре после того, как он стал известным политиком в колониях, ушла в тень из-за развивающейся болезни. Впоследствии была им оставлена ради Астрейи Тор, которая к тому же родила Дейкуну детей.
Астрейя Тор ДейкунЛюбовница и неофициальная жена Зеона Дейкуна, мать его детей Касваля и Артезии. Бывшая эстрадная певица, выступала в клубе "Эдем".
Минерва Лао ЗабиДочь генерала Дозула Заби, сына зеонского правителя Дегвина Заби, и его жены Зенны, дочери генерала Махараджи Кана. Зеонская принцесса, символ и наследница. Видимо, ньютайп - то есть одна из предсказанных теорией Зеона Дейкуна людей с экстраординарными способностями. Родилась в крепости-астероиде Соломон, перед штурмом была под охраной Чара Азнабля эвакуирована на астероид Аксис, находящийся за орбитой Марса.
Хаман КанДочь генерала Махараджи Кана, коменданта Аксиса. Опекун и регент Минервы Лао Заби. Пилот мобильного доспеха, ньютайп. Была влюблена в Чара.
Название: Ars longa
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 823 слова вместе с примечаниями
Пейринг/Персонажи: Каспар фон Голденбаум/Флориан
Категория: джен, преслэш
Жанр: оперный сонгфик
Рейтинг: PG-13
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Ars longa"
Parto, ti lascio, o cara,
Ma nel partire io sento
Troppo crudel tormento.
Non sarà tanto amara
La pena del morir. (1)
Белокурый Арминио кланяется, прижав руку к груди. Кайзер улыбается. Зрители рукоплещут.
Всё возвращается, думает Каспар фон Голденбаум. Музыка, моды, пудреные парики, кринолины и камзолы. И певцы-кастраты. О да, природный голос можно поставить, сделать из него поразительный инструмент. Но он никогда не сравнится по гибкости, диапазону и силе с этим искусственным. Пожалуй, широко эта мода не распространится, а в ограниченных масштабах можно и дозволить. Кайзер находит взглядом того юношу, который пел арию Арминио. Вон он, стоит среди своих товарищей, уже не в мишурных доспехах и плаще, а в такой же расшитой курточке. Не мужчина и не женщина. Только голос в бренной человеческой оболочке.
Да, думает Каспар фон Голденбаум, я влюблен в голос. Давно ему не кружила голову эта пьянящая радость предвкушения. С отроческих лет она была неразрывно связана со страхом, потому что никогда он не влюблялся в женщин, только в мужчин – своих сверстников или взрослых, и по большей части о влюбленности этой никому не было известно, кроме него самого. Запретная страсть, которая всегда грозила гневом отца и неудовольствием наставников. Но теперь над ним нет никого, ни отца, ни учителей, он волен в своем выборе, он – кайзер!
Что воля кайзера не в силах переломить устоявшийся ход жизни, Каспар выяснил очень быстро. Тихая война министров за возможность влиять на молодого кайзера была отвратительна и быстро сделалась кровавой. Слуги, какие-то женщины, канцлер Экхарт настойчиво намекает на брак с его дочерью... Эвелина, конечно, милая девушка, но брак?
Каспар сместил Экхарта и отправил в ссылку. Но новый канцлер оказался не лучше. Как будто вернулось отрочество и строгие наставники. Новый канцлер требовал выбросить из головы музыку и музыкантов, особенно вот этого, как его там... Флориана.
Нет уж.
«Perfide, stelle ingrate,
Se non volete, oh Dio,
Aver di me pietade,
Non date all’idol mio
Sì barbaro martir», (2) – пел верный Арминио. Конечно, вне сцены у него было другое имя, столь же книжное, а настоящего Арминио-Флориан не знал и сам. Сирота, подкидыш, без корней, без привязанностей, лишь голос – ангельский голос из изуродованного тела.
Приближая Флориана к себе, Каспар не думал, что когда настанет час выбора, выберет не корону и власть, даже не голос, а человека.
Вся классика – в сущности, о любви. И опера, и музыка, и литература, и кино. Любовь, ненависть, ревность, смерть. Каспар не торопился – то, что он принимал за любовь, могло оказаться всего лишь вспышкой желания. Подростком, в пятнадцать лет, он уже попался на эту удочку. Мальчик, в которого он был влюблен, охотно уступил ему, был ласков и мил, принимал подарки и кое-что посущественнее, а когда их связь заметил наставник Каспара, влюбленность Людвига быстро прошла, он, видите ли, уступил кронпринцу. Теперь некому ловить тайных любовников, и отчета ни перед кем не нужно держать, но при одной мысли о возможном предательстве всякое желание пропадало.
Они встречались, беседовали о музыке и просто о жизни, даже ходили в город – Каспар переодевался поскромнее и оставался неузнанным. В этом была своя прелесть, жизнь за пределами дворца шла иначе, хотя и здесь никто не был свободен от пригляда свыше. Флориан был не слишком образован, но обладал живым и ясным умом. Когда их отношения переступили границу «почтительный подданный и милостивый государь», они не заметили и сами.
«Я не знаю, – сказал Флориан. – Но чем дальше, тем страшнее мне расстаться с вами».
«Почему?» – спросил Каспар.
«Потому что вы один относитесь ко мне как человек к человеку».
Экхарт и его преемник были неправы – когда Каспар подписывал свой тайное отречение, он еще ни разу не делил ложа со своим возлюбленным. Это было бы... нечестно. В этом был бы оттенок принуждения, ненавистный Каспару. Все случилось потом, далеко от Одина.
Да, кайзер волен в своем выборе. И поэтому Каспар фон Голденбаум выбрал отречение и безвестность.
Как поется в божественной арии из «Тесея»:
M’adora l’idol mio,
gode il mio core,
fedel gli sono anch’io,
vivo contenta.
Né vuò che de miei danni
e dei sofferti affanni
il cor si penta. (3)
Жизнь коротка. Но можно выбрать, с кем её прожить.
Искусство вечно. «Volate, amori, di due bei cori la gioia immensa a celebrar! (4)», – поет ангельский голос, заключенный в человеческое тело.
Примечания
(1) Покидаю тебя, о любимая,
но мне так больно уходить.
Сама горечь смерти
не будет столь сильна.
(ария Арминио/Германика из оперы Николы Порпоры «Германик в Германии»)
(2) Вероломные светила,
если вы, о Боже,
не хотите сжалиться надо мной,
то не мучьте так жестоко
моего любимого.
(оттуда же)
(3) Мой милый меня любит,
и сердце моё радостно бьётся.
Я верна ему
и живу счастливо.
Я не хочу сожалеть
о прежних поступках своих
и перенесённых страданиях.
(ария из оперы Генделя «Тесей»)
(4) Амуры, летите прославить
безмерное счастье
пары влюблённых сердец.
(ария Гиневры из оперы Генделя «Ариодант»)
Каспар фон ГольденбаумПятый император династии Гольденбаумов. Любитель музыки, в особенности хора юных кастратов. Гомосексуалист, любовник певца-кастрата Флориана. Отрекшись от трона, бежал с ним.
ФлорианЮноша из хора кастратов. Любовник кайзера Каспара. Больше о нем ничего не известно.
Название: В час смерти нашей
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: fandom Space Opera 2015
Размер: драббл, 785 слов
Персонажи: Дерек Саган, прочие.
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G—PG-13
Краткое содержание:
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "В час смерти нашей"
– Прекрасно. Начинайте.
Лорд-диктатор повернулся к экрану, на котором судорожно мелькали разноцветные искорки кораблей.
– Кларенс Олбридж, говорит лорд Дерек Саган, генерал Республики. Ваши силы окружены. Вы арестованы по обвинению в государственной измене и поддержке преступников-роялистов. Сдавайтесь – и я гарантирую вам и вашим людям жизнь и справедливое рассмотрение дела в Республиканском военном суде. В случае отказа вы будете уничтожены. Повторяю...
– Не трудитесь, лорд-диктатор, – искаженный поврежденным передатчиком голос Кларенса Олбриджа был, тем не менее, тверд и решителен. – Мы не сдадимся. Каждый из нас знал, на что шел, и мы так же знаем, какова справедливость президента Роубса. Я не верю в вашу Республику, как не верю и в ее справедливость. Я верил своему губернатору, человеку, которого вы убили в день вашей хваленой Революции, так широко разрекламированной средствами массовой информации. До встречи в аду, лорд-диктатор.
С сухим щелчком связь прервалась. Адмирал Экс выжидающе посмотрел на Сагана. Тот молчал, глядя на экран, губы его сжались в тонкую нитку.
– Огонь, – произнес он.
Системы планетарной обороны продержались дольше, чем можно было предполагать – один час сорок четыре минуты. Потом огненная волна прокатилась по платформам, тут и там вспыхивали ослепительные огни. А потом планета оказалась открыта. Яркие звездочки разлетелись по экранам радаров звездным снегопадом – обреченная планета выпустила истребители, все, что осталось от уничтоженного флота бывшего заместителя губернатора Айдены Кларенса Драреда Олбриджа.
– Они в зоне поражения, милорд. Ваши распоряжения?
– Открыть порты! Выпустить истребители.
Конечно, он мог просто расстрелять настырные серебристые снежинки стационарными орудиями «Феникса» – так было бы проще и быстрее. И именно так поступил бы любой генерал Республики. Зачем рисковать, подставляя себя и свои силы, когда можно просто отдать приказ и пойти готовить речь, которую произнесешь на церемонии присвоения очередной награды? Но Саган не был генералом Республики и умел уважать своего противника. У отважных и гордых защитников Айдены, умиравших там, внизу, за свои убеждения, было право погибнуть достойно, и не важно, что скажет на это правительство – он даст им достойную смерть. Потому что это все, что он может дать мятежникам, нарушившим закон, которому он служит. Достойная смерть и заупокойная молитва, которой не услышит никто, кроме Всевышнего. Да никому и не нужно ее слышать – Республика отреклась от Бога, вычеркнула его в нелепой, бессмысленной надежде, что это защитит их от Его гнева в день Страшного Суда. Саган коротко и жестко усмехнулся. Что ж, это их право.
Одна из серебристых звездочек – Саган наблюдал за ней через плечо офицера на пульте – искусно избежала столкновения с рванувшимися наперерез силами Республики, поднырнула под один истребитель, обошла с фланга другой... и, резко развернувшись, уничтожила замешкавшийся космолет Синей эскадрильи. Лорд-диктатор опустился в кресло перед голопроектором, и стал наблюдать за смелым пилотом. Изрядно потрепанный «ястреб» – истребитель списанной серии, на которых чаще всего летали наемники и мятежники, а так же те, у кого не хватало денег на переоснащение флота, – уверенно продвигался в «мертвую зону». Саган усмехнулся – кто бы ни сидел за штурвалом, этот кто-то не напрасно получал свое жалование. Пилот прекрасно знал достоинства и недостатки своей машины, умел использовать все ее ресурсы и великолепно владел управлением. Но, к несчастью для него, именно на «ястребах» Золотая эскадрилья выполнила большую часть своих практически невыполнимых заданий, именно на «ястребе» начинал много лет назад лейтенант Дерек Саган, именно на «ястребе» учил он летать каждого своего пилота, прежде чем доверить ему управление «скимитаром» – истребителем нового поколения, созданному по проекту лорда-диктатора и стоившего Республике целое состояние. Так что сколь бы ни был искусен человек Олбриджа – он был обречен. Несколько минут космолет увертывался от превосходящих сил, пытаясь вести ответный огонь, еще несколько минут долетали до Сагана отрывистые переговоры пилотов Айдены – результат радиоперехвата, – а потом космолет вспыхнул, вошел в штопор, и, несмотря на яростные попытки пилота выровнять машину, начал проваливаться в атмосферу планеты.
И тут Саган замер, чуть подавшись вперед и сжав подлокотники кресла. Его внимание было приковано к стремительно удалявшейся в небытие серебристой звездочке. Из динамиков, включенных на перехват, прорываясь сквозь помехи, звучал молодой голос, и слова, произнесенные этим голосом, гулким эхом отдавались в душе человека, сидящего в командирском кресле:
– Ave Maria, gracia plena, Dominus tecum. Benedicta tu in mulieribus еt benedictus fructus ventris tui Jesus (1)...
Запретные слова, слова молитвы, звучали в эфире отчаянным призывом. Это не было бездумным, бездушным повторением заученных фраз, но не было и осознанным обращением к Небесной Заступнице в последние минуты перед расставанием с жизнью. Это был почти инстинктивный, нерассуждающий крик о помощи: так дети – а порою и взрослые – в минуту смертельной опасности зовут маму. Но даже Дева Мария не могла уже спасти от гибели взывающего к ней пилота – разве что ходатайствовать перед Господом о спасении его души.
– Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae (2)...
Серебристая звездочка полыхнула последний раз и скрылась в облачном мареве. А несколько бесконечных мгновений спустя голос захлебнулся коротким всхлипом и навсегда оборвался. In hora mortis nostrae (3)...
– Amen, – беззвучно произнес Саган.
___________
1 Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с тобою. Благословенна ты среди женщин и благословен плод чрева твоего Иисус.
2 Святая Мария, Матерь Божия, молись за нас, грешных, ныне и в час смерти нашей.
3 В час смерти нашей.
Дерек СаганЛицо Королевской Крови. Бывший Страж. Бывший лучший полководец Империи. Помог осуществить переворот и свергнуть династию Старфайеров. Впоследствии был главным военачальником республики в специально для него изобретенном звании «лорд-диктатор». Преследовал и истребил всех Стражей (включая своих подчиненных из Золотой Эскадрильи, элитного подразделения королевского флота) и людей Королевской Крови.
СтражиПлатоновские Стражи - специально выведенные люди с особыми способностями, задача которых управлять обществом и пресекать непорядок. Все Стражи принадлежат к Королевской Крови. Отличительная особенность - владение Мечом Крови, который управляется личной энергией и волей владельца.
Название: Приоритет: Тессия
Автор: fandom Space Opera 2015
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 117 слов
Источник: Mass Effect
Персонажи: защитницы планеты Тессия
Категория: джен
Жанр: драма, стихотворение
Рейтинг: PG
Краткое содержание: веду бой, держу оборону...
Предупреждения: пафос
Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Приоритет: Тессия"
«Коготь-5»... падает.
Кажется, землю с водою сшили — красная нить за иглой железной, небо повисло на острых шпилях, ждать подкрепления бесполезно. Имени нет, поминай как звали — Элия, Далия ли, Элена — ту, что осталась среди развалин «Когтем» с какой-нибудь переменной. Гибель миров и цивилизаций — быстро, с доставкой, совсем не сложно! Только осталось, что огрызаться — весело, яростно, безнадежно, в цель — сквозь горячий тяжелый воздух над обращенной в пожар планетой, лишь бы держаться, пока не поздно, темное время — перед рассветом... Просто — немыслимо по-другому. Хоть бы секунду. Минуту. Двадцать. Может, потом и не будет дома — он еще есть, за него и драться, не за кредиты, не за медали, что они, право, Богиня с ними...
Времени нет. Поминай как звали.
Тессия, в общем-то, тоже имя.
@темы: ФБ