Ещё раз МарьВасильна!

[Белочка Тилли]

12.02.2014 в 23:52

Пишет  WTF Semenova 2014:

WTF Semenova 2014: челлендж

Название: Кнесинка Косплеер: WTF Semenova 2014 Фотограф: WTF Semenova 2014 Эдитор: WTF Semenova 2014 Форма: куклокосплей Канон: «Волкодав» Пейринг/Персонажи: кнесинка Елень Глуздовна Рейтинг: PG-13 Количество фотографий: 7 Примечание: в роли кнесинки - кукла фирмы Tonner Размещение: только после деанона Для голосования: #. WTF Semenova 2014 - работа "Кнесинка" "Кнесинка была прекрасна. Дочери вождей всегда бывают прекрасными. Это так же верно, как и то, что большуха всегда разумна и справедлива, а муж её – первый охотник и храбрейший воин в роду. Вожди – лучшее, что есть у народа, ими он и Богам предстоит… Кнесинка выглядела едва ли не ровесницей Ниилит. У неё была русая коса толщиной в руку и серые глаза, как два лесных родника. На чистом лбу красовался серебряный венчик, усыпанный зелёными, в цвет клеток понёвы, камнями. Дивное диво, девичья красота!.. Ниилит легко было обхватить в поясе пальцами; кнесинка была полнотела. Ниилит была диким котёнком, стремительным и пугливым. Кнесинка, привыкшая к почтению и любви, выступала белой лебедью…" "А потом у него попросту остановилось сердце. Потому что кнесинка вытащила наружу и протянула ему его меч". "Он отстегнул от ремня и дал ей ножны с кинжалом, тем самым, что подарил ему благодарный Кетарн .... Правду сказать, Елень Глуздовна была с ним ловка не более, чем со щитом. Но ощущение витой рукояти в ладони сразу добавило уверенности, как обычно и бывает со всеми, кто непривычен к оружию". Название: Мир Волкодава Автор: WTF Semenova 2014 Форма: кроссворд Персонажи: много Канон: «Волкодав» Категория: джен Рейтинг: G Примечание: Для оформления использован командный арт и стихотворение, написанное специально для челленджа. Размер: 22 вопроса Для голосования: #. WTF Semenova 2014 - работа "Мир Волкодава" Ссылка на он-лайн вариант Название: Мир Валькирии Автор: WTF Semenova 2014 Форма: кроссворд Персонажи: много Канон: «Валькирия» Категория: джен Рейтинг: G Примечание: Для оформления использован официальный арт Антона Ломаева и стихотворение, написанное специально для челленджа. Размер: 16 вопросов Для голосования: #. WTF Semenova 2014 - работа "Мир Валькирии" Ссылка на он-лайн вариант Название: Лебединая дорога Автор: WTF Semenova 2014 Форма: кроссворд Персонажи: много Канон: «Лебединая дорога» Категория: джен Рейтинг: G Примечание: Для оформления использован командный арт и стихотворение, написанное специально для челленджа. Размер: 20 вопросов Для голосования: #. WTF Semenova 2014 - работа "Лебединая дорога" Ссылка на он-лайн вариант Название: Матриархат в книгах Марии Семеновой и женские судьбы ее героинь Автор: WTF Semenova 2014 Бета: WTF Semenova 2014 Форма: Фандомная аналитика Пейринг/Персонажи: женские персонажи произведений М. Семеновой Категория: джен Размер: 2700 слов Рейтинг: G Примечание: Так что же Мария Семенова говорит в своих книгах о матриархате и обязательно ли ее героини - образец для подражания? Размещение: запрещено без разрешения автора Для голосования: #. WTF Semenova 2014- работа "Матриархат в книгах Марии Семеновой и женские судьбы ее героинь" Марию Васильевну Семенову иногда обвиняют в том, что она идеализирует матриархат, в ее произведениях женские образы чересчур идеальны, зато мужские могут быть любыми — от святых до нелюдей. Попробуем разобраться, так ли это на самом деле. Начнем с самого простого. Если в романе что-нибудь идеализируют, то об этом говорят в основном с симпатией и уважением, не так ли? Что же говорят о матриархате герои Семеновой? Предлагаю начать с исторических романов, которые относятся примерно к одному временному отрезку, да и география их тоже не слишком различается — времена князя Рюрика, северная Европа, русские княжества и Скандинавский полуостров. По косвенным признакам можно расположить их в следующем хронологическом порядке: роман «Валькирия» (в Ладоге правит князь Рюрик, с князем Вадимом у него то мир, то немирье, к вождю Мстивою приезжает выкупать пленных некий Гуннар Сварт), затем — рассказ «Лебеди улетают» (Рюрик победил Вадима, Гуннар Сварт погибает), затем, возможно, одновременно с предыдущим произведением — «Лебединая дорога» (Рюрик — единовластный правитель, у него служит молодой воевода Олег Вещий, у кременецкого князя Чурилы родился сын), и, наконец, «Ведун» (сын Чурилы Мстиславича подрос). С рассказом «Пелко и волки» сложнее. Итак, каково отношение к женщинам в этом исторически довольно правдоподобно выверенном мире? Героиня романа «Валькирия», славянка Зима, упоминает, что отец ее побратима — из вепсов (в романе — весинов), а у них как раз в ходу матриархат. И что же говорит об этом героиня? «Мать всем здесь распоряжалась, мужчины редко перечили. Так было раньше у нас, так поныне велось во всех веских родах. Иногда я завидовала, но потом вспоминала о весинке, утопившейся накануне собственной свадьбы. Славным охотником был жених, и к тому же владел даром вещего слова... но вот не полюбила, и сердца своего не предала. Смерть предпочла сытой жизни с немилым». Где уж тут идеализация? Прямым текстом сказано, что перегибы бывали, еще и какие. Судьбы дочерей ломались что при патриархате, что при матриархате. Что родители решили — то детям и делать придется. И ни дальше по тексту, ни в других романах, ни разу больше веские обычаи не упоминались. А что же у славян, а так же варягов, урман, мерян и многих других народов? Во-первых, вполне нормальным считается многоженство. «Привести меньшицу» то есть вторую жену, моложе первой — едва ли не долг любого вождя. Во-вторых, разводы существовали, и бывшую жену на произвол судьбы очень даже бросали. Свадебные обряды были не сказать, чтобы очень сложные. Свадьба считалась сыгранной, если родственникам жены заплачен выкуп (вено или мунд), а новобрачные обошли вокруг печки. Ну, или поклялись в любви на берегу реки, или их закопали в снег вдвоем — вариантов множество. Но, выйдя замуж, кем становилась женщина? Таким ли уж бесправным существом? Вспомним историю с боярином Вышатой: как только жена родила ему дочку, женился во второй раз, а как обе сыновей подарили, да первая жена умерла при родах, вторую вместе с маленьким сыном выгнал со двора: живи, как сумеешь. Казалось бы, картина ясна без слов. Или история с похищенной хазарами красавицей, которая сбежала из плена, но родила ребенка — как сразу и дитя стали хазарчонком дразнить, и ей, скорее всего, несладко жилось. Так значит, худо было женщинам в мире, расписанном якобы поборницей матриархата Семеновой? Но опять вспомним, что говорила в своих воспоминаниях Зимушка: подруги, вышедшие замуж «не все день-деньской пели, но и в прорубь ни одна не заглядывалась». Значит, не так уж все плохо? И этому действительно есть доказательства. Вдов и сирот дружинников потом кормил князь — что-то вроде пенсии, да и женились на них, усыновляя детей, нередко. У княгини — своя собственная дружина. Боярышня, казалось бы, абсолютно не нужная отцу, получила весьма неплохое воспитание и даже образование, дочка простолюдина была обучена грамоте и знала несколько языков, а потом и вовсе вышла за князя. Рабыня, стоило ей родить ребенка, получала свободу вместе с новорожденным. Купчиха по собственной прихоти отправилась в плавание с мужем — посмотреть далекие страны. Дочка ярла водила за собой немалую дружину, а вдова викинга в железных руках держала все его хозяйство. Какое же это бесправие? Да, дом и дети — прежде всего, но после... Точно так же выходили замуж по большой любви, точно так же мужья, если повезло, баловали жен и делали для них очень и очень многое. Нет, мир оказывается весьма неоднозначным, он не вписывается в строгие рамки ни патриархата, ни матриархата. Всего намешано, все перепутано. Но, может, это потому, что автор пыталась придерживаться исторической правды? А как тогда обстоят дела в полностью придуманном ею мире? В цикле «Волкодав» над веннами, сохранившими схожие с весскими обычаи, от души потешаются все соседние народы. Да, венны нам симпатичны, потому что очень напоминают наших собственных предков. Да, у них много мудрых обычаев, они прекрасно умеют жить в ладу с природой, они миролюбивы и гостеприимны, верные друзья и отличные защитники, стоящие за своих горой. Но есть и оборотная сторона медали. Венны не сочли нужным отомстить за полностью вырезанный род и позволили убийцам собственных братьев жить на месте уничтоженного рода. Веннская мать Оленюшки из самых лучших побуждений принуждает дочку к немилому замужеству и в результате не только дочери, но и незадачливому жениху приходится уйти из рода. Венны двух соседних родов десятилетиями не прощают обиды, сами не помня причины ссоры (хорошо хоть, до настоящей войны не доходит). Они не высовывают носа из родных лесов, неразговорчивы, довольно жестоки и мстительны. Уже не идеал, правда? Сам Волкодав считает обычаи предков непогрешимыми, но оно и понятно, ведь прошлое — это все, что у него осталось незыблемым, это — единственный ориентир, который позволяет ему не сойти с ума. И все же он не дает матери Оленюшки ударить дочь, хотя прекрасно понимает, что по обычаю не имеет права вмешиваться. Он с неодобрением говорит о некоторых обычаях, о том, что и его соотечественники бывали неправы, и ошибались довольно сильно. Так что даже Волкодав далек от мысли, что женщины правы всегда и во всем. Он не только признает, что ошибается даже кнесинка Елень, но даже исправляет ее ошибки — не все и не всегда вовремя, но сам факт! Он признает, что и женщины могут не то, что ошибаться, но даже быть тем, что называют исчадием ада. Думаю, уже понятно, что ни о каком слепом преклонении перед женщиной речь не идет. Ни лично Волкодав женщин не идеализирует, ни верования веннов остальными народами (и автором тоже) не признается идеальными. Думаю, в том, что Мария Семенова отнюдь не идеализировала матриархат, мы разобрались. А теперь посмотрим, идеальны ли героини ее произведений. Чтобы доказать, что это не так, достаточно вспомнить капризную и склонную к истерикам Белену, или готовую на откровенную подлость Голубу (вспомним случаи с клеветой на Зиму, когда ее признали коровьей смертью, историю с прясленем в пояске, не говоря уже про драку трое на одну и про вышедшие ей боком заигрывания с Некрасом). А ведь были еще безымянная надсмотрщица из Самоцветных гор, мачеха и сестра Ниилит и множество других женских персонажей Семеновой, которых язык не поворачивается называть положительными героинями. Да, можно думать, что они, может быть, и были бы славными и добрыми, просто их сломала жизнь, и они не так уж виноваты — при желании оправдать можно кого угодно, мы сейчас не о том. Вспомним, многие авторы любимым персонажам, тем, кто должен олицетворять идеал, пытаются подарить счастливое будущее, хотя бы к концу книги. Но если рассматривать судьбы несомненно и однозначно положительных героинь Семеновой, можно увидеть, что счастья особого у них не было. Можно заметить, что у Марии Семеновой из книги в книгу кочует несколько типажей положительных героинь, в чем-то неуловимо схожих. Итак, типаж первый — верная и любящая невеста, которая все понимает, которая будет ждать столько, сколько нужно. Она идеальная хозяйка, она умна, добра, умеет сострадать и самим своим существованием дарит ощущение тепла и света. Оленюшка из истории про «Волкодава», совсем юная Звенислава из «Лебединой дороги», Найденка из рассказа «Лебеди улетают», Всеслава из «Пелко и волки», и, пожалуй, Велета из «Валькирии». Второй типаж — государыня. Мудрая, рассудительная, умеющая отличить истину от лжи, врага от друга. Хлебосольная хозяйка, заботливая и добрая мать, верная жена. Она позаботится и о хозяйстве, и о людях, она сумеет переубедить и вразумить. Это женщина, на которую можно оставить дом, и с чистой совестью уехать воевать хоть на край света. Это и большухи веннских родов, и славянская матушка Яруна, и Фрейдис, мать братьев Виглавсонов, и повзрослевшая Звенислава, которая уже стала княгиней Кременца, и дочь галирадского кнеса Елень Глуздовна. Ну, и третий типаж — девы-воительницы. Те, для кого не указ законы, запрещающие женщинам воевать. Те, кто может с мечом и луком в руках защищать свой дом и то дело, которое они считают правым. Те, кого боятся и уважают мужчины. Первая кнесинка Галирада, Любима, мать Елени Глуздовны. Вельхинка Эртан, которая стала второй женой кнеса Глузда. Зима Желановна, славянская валькирия. Вигдис, дочь Рунольва Скальда. Нежелана Вышатична, дочь боярская и невеста князя Радима. Вспомним, были ли они счастливы? Читателям кажется, что они идеальны — а какую цену пришлось за это заплатить самим героиням?.. Предлагаю начать с конца. Девы-воительницы, валькирии. Те, кого в исторической реальности вроде как не должно было быть. Может, они из собственной прихоти надели кольчугу? Может, им просто скучно жилось? Так нет же, не от хорошей жизни отказались они от женской доли. У Эртан погиб жених и она ищет смерти, чтобы с ним воссоединиться хотя бы в загробном мире. Вспомним, она говорила Волкодаву, что расцеловала бы того, кто пустит смертельную для нее стрелу. Где же тут счастье? Если подумать — врагу не пожелаешь оказаться на ее месте. Любима водила в бой дружину, скорее всего, потому, что никого другого не было. Не осталось у нее ни отца, ни брата, ни мужа — а город-то кому-то защищать нужно. Должен кто-то стать живым знаменем, символом того, что нужно сохранить, пусть даже ценой собственной жизни. У Вигдис убили отца, братьев не было, а закон кровной мести требовал отмщения. И вот, воспитанная на сагах и рассказах отцовского хирда, она принимает командование опытными, многое повидавшими, годящимися ей в отцы норманнами. Была ли она лидером? Сомневаюсь. Ее любили, как дочку, которой у отцовских воинов не было, и как живое напоминание об ее отце. Уважали за стойкость, за то, что сумела преодолеть себя и выполнить долг. Ценили, как незаурядную личность. Но командовала ли она на самом деле? Не знаю. Не уверена, что не было опытного воина из отцовского хирда, который принимал решения на самом деле, и говорил, что именно ей следует делать, и подавал знак остальным, когда слушать дроттнинг, а когда — не стоит. А ошибки она совершала, в том числе те, что могли бы стоить ей жизни, не влюбись в нее кровный враг Халльгрим. Нежелана — само имя показывает, что большую часть жизни девочка мучилась от понимания того, что никому на свете не нужна. Матери нет, отец ее не хотел, отцу был нужен сын, а дочка не стоит и того, чтобы обращать на нее внимание. Единственные близкие люди — брат Лют, обозленный на отца, да его мать-одиночка, брошенная почти на верную смерть. Что хорошего видела в жизни вроде бы первая красавица города и к тому же богатая боярышня? Да она готова была из кожи вон вылезти, лишь бы отец признал. Вот отсюда и увлечение соколиной охотой и военным делом. Но отец словно ослеп. А когда полюбила? Да, она первая красавица Кременца — а толку? И любимый-то понял, кого едва не потерял, только когда она его раненого и ослепшего выхаживала. Княгиня, да — но жена калеки. С детства жила в богатой и знатной семье — но росла с сильнейшей душевной раной. Ну, и, наконец, Зима. У нее все на первый взгляд гладко — на семью никто не покушался, дед в ней души не чаял, никто не голодает, долга правителя нет и в помине. А если присмотреться? Долг перед родом у Зимы все-таки есть: она одна не боится леса, и кто, кроме нее, обеспечит родичей его дарами? Кто, если не она, сможет исправить ошибку пращура и выпустить из Злой Березы человека, Того, кого она всегда ждала? Конечно, это не совсем долг правителя, но тоже весьма ощутимое обязательство, от которого никто не избавит. Хорошо, всех героинь взять меч в руки вынудила жизнь. Но ведь все четверо остались в живых, оставили опасную воинскую долю, поняли, что это — не их путь и вышли замуж по любви, да не за кого-нибудь, за вождей. А вот были ли они счастливы? Сколько пришлось им перетерпеть? Были и чисто физически сильнейшие нагрузки, а значит — сильнейшая боль. И психологически нелегко было убить человека, а еще тяжелее — посылать кого-то на верную смерть. Скольких друзей и побратимов им пришлось хоронить? Да и мужья им достались — не сокровище. У всех характер мрачный и суровый, и понять, чего и когда от них ожидать весьма и весьма нелегко. А как аукнется им эта воинская служба потом? Познают ли они счастье материнства? И каково им будет потом провожать своих мужей и их отряды, а потом и сыновей — зная в подробностях, что ждет там, впереди? В общем, идеалом такую жизнь не назовешь. У всех дев-воительниц на поверку оказывается поломанная жизнь и множество комплексов. Это не заслуга их, не причуда — это большая беда заставила девушек взять в руки оружие. Теперь правительницы. Здесь на ум приходят слова некогда известной песенки: «Жениться по любви не может ни один, ни один король». Такова судьба всех правителей и правительниц. Полюбила Елень Глуздовна телохранителя, а замуж все равно пришлось идти за того, за кого батюшка присудил. А сбежать с Волкодавом не позволила бы совесть — долг правительницы обязывает, сбеги она — как бы война не началась. Веннские большухи большую часть жизни, а то и всю жизнь в родном печище прожили, много ли они видели? Приехали бус просить молодые парни — а что они о тех женихах знали? Да, бывали и счастливые исключения, и любовь с первого взгляда, и то, что жених и невеста успевали и познакомиться толком и влюбиться. А чаще — жизнь по принципу стерпится-слюбится. А мало ли было веннских девушек, полюбивших парней из родов, с которыми их пращуры почему-то рассорились, а теперь и потомки разговаривать не желали? Любили одного, а в мужья другого бери. Или полюбила, а он оказался совсем не таким, как хотелось? Нет, хорошим, умным, добрым, умелым, всему роду от него только польза — а вот сердце к нему не лежит. Думаете, не бывало такого? А норманнские жены? Их ведь точно так же выдавали, не спрашивая согласия. И такие же династические браки, что у славянских князей, что у норвежских конунгов. И тот же вечный долг перед своими людьми. А каково было матерям принуждать родное дитя к такому же браку по расчету, посылать сыновей в бой, зная, что может не вернуться — потому, что долг велит? Ненавидишь человека — а виду не покажи, улыбайся, беседуй, о мире договаривайся. Друзей и родных, врагов и тех, кто лично неприятен (или наоборот симпатичен) — не различай. Везде и всюду — только долг. Только польза или вред для своего рода, или города, или страны — ведь это ты, а не кто-нибудь другой, отвечаешь за всех, кто живет на твоих землях. И думай о них, а не о себе. Нет, сомневаюсь я, что правительницы были счастливы. Слишком уж тяжелый это груз, слишком многое меняется, когда отвечаешь не за себя — за людей. Разных людей, которые имеют право на ошибку, а вот ты — нет. Ну и девочки-невесты. Светлые, чистые, доверчивые. В них столько веры в хорошее, надежды и наивности... Может, они и счастливы. Пока. Пока не обломала им крылья реальная жизнь, пока не свалилась на хрупкие плечи ответственность. Нет, я вовсе не утверждаю, что в мире, описанном в книгах Марии Семеновой, женщинам живется плохо. По-разному бывает, как и в реальной жизни. Вот только со счастьем, как и в реальной жизни, как-то не очень. Бывают счастливые моменты, взлеты, а бывают и падения, и тяжелая, непроглядная тоска. И ее, к сожалению, больше. Так что не идеализирует уважаемый автор матриархат, а показывает и положительные и отрицательные стороны и патриархата, и матриархата. И женские персонажи здесь далеко не обязательно идеал и пример для подражания. Есть и настоящие героини, и крайне неприятные личности. И далеко не обязательно конец книги счастливый, а даже если мечты сбываются — это не значит, что впереди героиню ждет счастье, а не новые и новые препятствия. Но героини Семеновой, даже если им приходится очень тяжело, на то и героини, чтобы видеть всегда и во всем лучик света, надежду на что-то хорошее, и не отчаиваться никогда, а искать и находить выход. Они ошибаются, мучаются, спасаются, влюбляются, горюют и радуются. Они живут насыщенно и ярко, и, несмотря ни на что, справляются со всем. С честью справляются, и этому у них стоит поучиться. А книги тем и хороши, что нет в них каких-то штампов, а есть живые и очень светлые герои. Те, в кого хочется верить и хочется подражать, даже если в душе понимаешь — таких все равно не бывает. Но где-то в глубине души все равно остается надежда: «А вдруг бывает?». И за это автору, конечно, огромное читательское спасибо. Название: Тропами сегванских племён Автор: WTF Semenova 2014 Бета: WTF Semenova 2014 Форма: Фандомно-историческая аналитика Пейринг/Персонажи: много разных сегванов Канон: миры Семеновой Категория: джен Размер: 2531 слов Рейтинг: PG-13 Размещение: запрещено без разрешения автора Предупреждение: осторожно, спойлеры! Для голосования: #. WTF Semenova 2014 - работа "Тропами сегванских племён" Многие думают, что книги Марии Семеновой о Волкодаве представляют собой закамуфлированную историю древних славян, которых она изучает и любит. Однако, говорить о том, что миры, придуманные Семеновой, абсолютная калька с нашего — неверно. Обладая обширными знаниями в истории древних славян, Мария Семенова в своих книгах, конечно, ориентируется на реально существующее культурное наследие. Говоря о цикле книг о Волкодаве, автор подчеркнула, что планета, на которой разворачиваются события книг, «конечно, некая другая планета, хотя и подозрительно похожая на нашу Землю» [1]. Более того, говоря о прототипах племён, которые описываются в книгах о Волкодаве, стоит отметить, что их нельзя отнести исключительно к древним славянам. Ярким примером служат морские сегваны, сочетающие в себе черты нескольких народов, которых нельзя отнести к группе славянских племён. В подтверждение этих слов Семенова определила сегванов, как «народ, больше всего похожий на германцев, континентальных и скандинавов» [1]. С вашего позволения, мы попытаемся разобраться, верно ли такое утверждение и действительно ли сегваны абсолютная калька с германцев и скандинавов. В сущности, если анализировать книги Семеновой и Молитвинова (словно бы нам в помощь отправившего Эвриха путешествовать именно с сегванами), можно вычленить довольно немало сведений по интересующему нас вопросу. 1. Традиционно родиной сегванов считаются расположенные на севере острова. В книгах сегванов преподносят как суровое северное племя, живущее на островах, расположенных на севере. Из-за климатических изменений, приведших к тому, что острова стали покрываться льдом, большинство сегванов было вынуждено переселиться южнее, по их словам, «на берег». Процесс наступления ледников постепенно приводит к тому, что обитаемых островов остается всё меньше, а сегванские дети могут узнать о родине лишь из рассказов умудренных жизнью стариков. С учетом происходящего принято делить сегванов на островных и береговых; последних с каждым годом становится всё больше, многие из них никогда не выходят в море и живут, подстраиваясь под обычаи тех земель, на которые они переселились. Островные сегваны тоскуют по родным землям, частенько рассказывая о том, как им жилось до прихода «ледяных великанов». Например, Ингомер рассказывал, что когда его «дед был молодым, там [на острове Розовой Чайки] рос лес. Потом сосны перестали приносить шишки, а корни у них загнили, поскольку земля больше не хотела оттаивать летом. Когда родился мой отец, мёртвый лес уже перевели на дрова, а в долину высунул пятки ледяной великан. Когда родился я, ледяная стена была в одном поприще от забора, огороды превратились в болото, а деревья вырастали крохотными…» [2]. Каждый из островов имеет своё имя, позволяющее отличать сегванов, живущих на нём, от других. Например, указанный выше Остров Розовой Чайки, являющийся родиной Ингомера или Остров Старой Яблони — родина Аргилы. Многие острова покрыты мощными горами, у подножья которых растёт сосновый лес. До прихода ледников острова были очень плодородными, на некоторые из них выращивали сельскохозяйственные культуры (например, пшеницу). На Острове Старой Яблони выращивали яблоки, делали вкусный мёд, а весной готовили яблочное вино. Более того, вы не поверите, но на некоторых сегванских островах когда-то жили слоны, «совсем такие, как водятся в Мономатане», правда, не настолько лохматые [2]. Говоря о похожести сегванов с континентальными германцами и скандинавами, необходимо учитывать, что древнегерманскую культуру можно разделить на культуру континентальных германцев и культуру скандинавских (северных) стран. Прообразом островных сегванов, скорее всего, были именно скандинавы (викинги), которых в Европе называли «северными людьми» [3]. Здесь нужно отметить, что в странах Европы скандинавов именовали по-разному, например, во Франции «северные люди» были известны под именем норманнов, в Ирландии их называли финнгалл («светлые чужеземцы» — норвежцы) и дубгалл («темные чужеземцы» — датчане), в Германии — аскеманнами, на Руси — варягами. В самой же Скандинавии воинов, совершавших походы в другие страны, именовали викингами [5]. Родиной викингов был Скандинавский полуостров, расположенный на севере Европы, покрытый густыми лесами и горами. Учёные-историки считают, что викинги – это «германские обитатели (население) Скандинавии, преимущественно (главным образом) отважные пиратские орды, плававшие от берегов Скандинавии к берегам стран Запада» [4]. Считается, что одной из причин разбойных нападений викингов является неплодородная земля полуострова и стремление установить торговые пути. Первая причина видится довольно правдоподобной, поскольку большая часть Скандинавского полуострова была покрыта величественными горами, и лишь южная оконечность — Сконе — равнинная, с плодородными почвами. Сконе соединялся с полуостровом Ютландией, тоже равнинным, рядом мелких островов, крупнейший из которых — Зеландия [5]. Поэтому земледелие развивалось преимущественно в южной части, остальное же население выживало именно за счёт набегов. Как неоднократно подчеркивалось в книгах Семеновой, острова, на которых выращивали сельскохозяйственные культуры и были плодородные земли, находились южнее остальных. Именно поэтому сегваны с других островов вынуждены были приезжать в гости к родичам и закупать у них необходимые припасы. Например, Винитар вспоминает о том, как они с отцом приезжали на Остров Старой Яблони (один из самых южных островов, к слову), чтобы навестить соплеменников и купить у них, предположительно, яблочное вино. Береговые сегваны, наоборот, более похожи на континентальных германцев, обитавших на севере центральной Европы между Эльбой и Одером. Германцы занимались земледелием, выращивали сельскохозяйственные культуры и не чурались воинского дела. Древнеримские ученые описывают их «военную доблесть» и «знатность», которые выступают как неотъемлемые качества германских дружинников. Германцам были известны различные ремесла, например, ткачество, производство мыла и красителей для тканей; некоторым племенам было известно гончарное дело, добыча и обработка металлов, а те, которые жили по побережью Балтийского и Северного морей, занимались также судостроением и рыболовством [6]. Если вспомнить жизненный уклад людей кунса Винитария после переселения на берег, мы можем увидеть чёткие параллели с континентальными германцами. Уничтожив веннское племя и заняв опустошённое поселение, люди Винитария (кроме комесов, ушедших с сыном кунса) вели оседлый образ жизни, изучали гончарное и кузнечное дело, занимались торговлей, забыв о военном деле. Во многом такой образ жизни бывших островных сегванов и способствовал тому, что Волкодав с легкостью смог попасть в замок и свершить свою месть. Если бы племя Винитария жило на острове, полном хорошо обученных военному делу комесов, вряд ли бы Волкодав вообще смог бы добраться до кунса. Ушедшие с сыном кунса воины, как и многие континентальные германцы, нанимавшиеся в военные походы, поступили на службу в стране Велимор и стали охранять её границы. 2. Сегваны непревзойденные мореходы. Так уж повелось, что если в сюжете присутствует сегван, то он либо собирается в плавание, либо только что вернулся из морского путешествия, либо просто вспоминает о море. У прочитавших книги создаётся стойкое впечатление, что все сегваны жить не могут без моря, что в целом, по-видимому, соответствует истине. Впрочем, со слов самой Марии Семеновой «сегваны — вполне определенные северные народы, обычаи которых преломляются и проецируются на этот мир, а не какие-нибудь «мореходы вообще». Поэтому говорить о том, что сегваны только мореходы, конечно же нельзя, их отношения с морем более глубокие и интересные. Именно среди сегванов рождаются лучшие мастера корабельного дела, способные построить не только военные суда, но и торговые. Первые корабли носят название — «косатки», вторые — «белухи». Учитывая, что Мария Семенова любит использовать «архаичные слова, взятые из Даля и специальных словарей», можно проследить аналогию названий сегванских кораблей с морскими рыбами: косатками и белугами. Косатка (Orcinus orca) — водное млекопитающее семейства дельфиновых, которое встречается от экватора до льдов Арктики и Антарктики. Косатки подвижные и очень стремительные, перемещающиеся быстро на дальние расстояния [8]. Белуга огромная рыба из семьи хрящевиков (без костей), одна из самых больших из заходящих в пресные воды [9]. В книгах Молитвина, описывающих приключения Эвриха, дано довольно подробное сравнение сегванских кораблей. Команда «белух», как правило, насчитывает двенадцать-пятнадцать человек, при этом корабли обладают большой вместимостью и значительно комфортабельнее «косаток». Например, средняя «белуга», кроме экипажа, может принять на борт четыре десятка человек пассажиров, а её трюмы доверху забьют зерном, вином, пряностями, лесом и изделием тинвиленских мастеров. При этом торговые суда развивают сравнительно небольшую скорость, поэтому обычно их сопровождает одна «костака», готовая отбить любое нападение. Считается, что военные корабли сегванов настолько «стремительны, словно летят по гребням волн». Численность экипажа, как правило, либо совпадает с количеством вёсел (когда военный корабль нанимают для охраны торгового), либо значительно его превышает (когда военный корабль изначально входит в море для разбоя или принимает участие в морских сражениях). Сегваны издревле промышляли морским грабежом, а их корабли «из века в век внушали ужас жителям прибрежных городов всех четырех континентов» [10]. Со временем, когда многие сегваны были вынуждены переселиться «на берег», морские сражения с их участием становились всё реже. Во многом такие изменения произошли от того, что живя рядом с другими народами, сегваны старались сохранять мир с соседями и осваивали новый промысел. Береговые сегваны спокойнее своих родичей, они кормятся земледелием, осваивают ремёсла, путешествуют как купцы или наёмники, и мало кто из них отправляется в завоевательные походы. Сегванские «костаки» наиболее близки к скандинавским кораблям – драккарам. Драккар (норв. Drakkar, от древнескандинавских Drage — «дракон» и Kar — «корабль», буквально — «корабль-дракон») — парусно-гребное судно викингов, обладавшее высокой мореходностью. Скандинавы создавали невероятно быстроходные боевые корабли с яркими полосатыми парусами и резными драконьими головами, со столь низкой осадкой, что воины могли подниматься по рекам на сотни километров вглубь континента. В богатой реками и озерами Скандинавии водный транспорт был насущной необходимостью, потому что до некоторых поселений можно добраться только по воде, поэтому лодки были и у бедных, и у богатых. На них перевозили домашний скот и урожай, доставляли оброк ко двору местных вождей — конунгов [11]. С этой точки зрения любопытно описывается быт сегванов в книге Семеновой «Самоцветные горы»: нам показывают, что сегваны плавают на лодках (так, например, Атарох с лодкой практически не расстаётся), переправляясь от одного поселения к другому, ловя рыбу и доставляя вести. Причём, лодка Атароха отличается от лодки невесты кунса — более скромной постройкой и убранством. Примерно к VII веку викинги начали ставить парус на своих лёгких и узких гребных лодках, для чего пришлось серьезно менять конструкцию судов. Корпус драккара стал шире, а изгибы носа и кормы  — круче. Днище лодки укрепляют для того, чтобы оно выдерживало вес тяжелой мачты. Так появились первые парусники викингов — легкие, быстроходные и способные выдерживать большие нагрузки [11]. Перед спуском драккара на воду корабелы вырезали из дерева голову дракона или другого мифического существа и закрепляют ее на форштевне, чтобы она наводила ужас на противника. Паруса украшали цветными узорами — своеобразными опознавательными знаками, по которым викинги издалека узнают «своих». Кают и кубриков на кораблях викингов не было, спали они между скамьями для гребцов — по два человека на квадратном метре, завернувшись по двое в спальный мешок [11]. Остановимся на описании «костаки» в книгах Семеновой: «на Островах испокон веку было принято шить паруса из кож или тканей, окрашенных яркими красками, не облезающими от морской сырости и яркого солнца. У каждого кунса свои цвета и узоры, двух одинаковых не найдёшь. Все вожди с кем-то в союзе или во вражде, и длится это столетиями. И как по одежде всегда можно определить, какого роду-племени человек, а значит, и выяснить, чего примерно следует от него ждать, – так по парусу нетрудно тотчас догадаться, кому принадлежит корабль. А стало быть, друг там или враг» [12]. Более того, на «косатках» нет кают и кубриков, а спят сегваны на борту между вёслами. В древние времена считалось, что «корабль — жилище скандинава». Сегваны от своего прототипа не отстают, они очень нежно (порой с любовью) относятся к своему кораблю. Даже всегда невозмутимый кунс Винитар, узнав, что Шамарган попал к нему на «косатку», вбив лезвие ножа между бортовыми досками «косатки», отреагировал достаточно агрессивно: «И с чего это ты взял, несчастный, что я не прикажу выкинуть тебя обратно в море? – спросил Винитар синего от холода Шамаргана. – Да прежде ещё не велю законопатить твоей шкурой рану, которую ты нанёс моему кораблю?» [12]. О торговых кораблях скандинавов и континентальных германцев известно не так уж много, но наиболее близкими к сегванским «белухам» видятся норманнские кнорры. Это были грузовые суда, с двумя палубами, корпус которых «типичен для судов скандинавской постройки: его отличают развал бортов, высоко поднятые штевни с украшениями, в палубе — квадратный вырез люка трюма, прямой рейковый парус» [13]. Кроме того, установлено, что викинги сопровождали торговые суда своего племени, охраняя их на быстрых и манёвренных драккарах. Поэтому описание путешествия Эвриха на борту «косатки», сопровождающей торговый корабль, имеет вполне историческое обоснование. 3. У каждого сегванского племени был свой вождь, носящий титул кунса. Переходим к самому любопытному вопросу, а именно: у кого была власть и на каких основаниях. На островах сегваны селились отдельными родами вокруг общинного дома. Общиной правил кунс из знатного рода. Происхождение слова «кунс», по словам Семеновой, «это вариации на тему индоевропейского «кинг», «кунг» и так далее, которые все растут из одного корня» [7]. Здесь стоит отметить, что у сегванов известны Старшие Рода и Младшие. Например, кунс Винитар происходил из очень древнего Старшего Рода и имел права ожидать почёта и уважения от кунсов Младших Родов. Страшным позором считалось, когда в морском сражении кунсы Старших Родов проигрывали правителям из Младших. В те дни, когда сегваны жили на Островах, кунс, как правило, был правителем целого острова, на котором могло быть несколько Родов. Порой кунсы разных родов враждовали между собой, стремясь занять на Острове главенствующее положение. После того, как сегваны стали переселяться на берег, они отошли от единой власти, и у каждого племени есть свой кунс, а иногда и несколько. Кунсом в семье становился, как правило, старший сын, получавший от отца всю власть. Порой случались перевороты и захваты власти, в результате которых кунсом мог стать младший брат или даже племянник. Учитывая человеческие слабости и кочевой образ жизни морских сегванов, кунсами порой становились внебрачные дети, получившие поддержку комесов. Строй сегванов несколько отличается от исторического строя скандинавов и континентальных германцев. Во всех скандинавских странах в IX—X вв. происходило разложение доклассовых родовых порядков, складывались предпосылки феодального строя. Объединение до того обособленных скандинавских племён началось при конунге Харальде Прекрасноволосом, который начал завоёвывать области (фюльки – буквально «племя», «народ»), добиваясь либо подчинения, либо изгнания местной знати. Наибольшим влиянием он пользовался в Западной Норвегии, где находились его личные владения. [5]. По сути, начали формироваться государства с единым правителем, упорядоченной структурой органов власти и налогами и сборами. У сегванов вышло наоборот: на Островах еще были единые правители – кунсы, происходившие, как правило, из знатных Старших Родов. Но после того, как сегваны перебрались на берег, среди них усилилась раздробленность и каждый мог попытаться стать кунсом, основав свой собственный род (например, многие удивлялись, почему так не сделал морской разбойник Зоралик). При этом многие кунсы, не имевшие своих владений, вместе с дружиной нанимались на службу в соседние страны, получая за это владения и богатства. Однако большинство сегванов недовольны возникшей раздробленностью и утратой старых традиций, поэтому стараются пойти на службу только к достойным кунсам, чья знатность и слава имеют под собой основания. Рассматривая непростую историю взаимоотношений кунса Винитария с сыном Винитаром, можно сказать, что если бы их племя Закатных Вершин осталось жить на острове, у Винитара не было бы иного пути избавиться от деспотичного отца, как поднять кровопролитное восстание. Поселившись же на берегу, Винитар получил возможность покинуть отца и, взяв преданных ему людей, уйти на службу в могучую страну Велимор. Своей раздробленностью береговые сегваны напоминают германские племена, жившие при общинном строе и подчиняющиеся каждый своем вождю. С одной лишь разницей: у германских племён прослойка знати только начинало формироваться при общинном строе, в то время, как у сегванов древние роды всегда были в большом почёте и возвышались над другими. В целом, можно сказать, что сегваны взяли от викингов и древних германцев лишь общие черты организации власти и управления. Проводя параллели между вымышленными сегванами и реально существовавшими народами, невольно задумываешься, что, несмотря на некоторые общие черты, назвать их абсолютно идентичными было бы неправильно. Фактически, образ жизни и развитие сегванов состоит из глубокого слоя, включающий пласт нескольких культур. Наиболее верным видятся размышления самой Семеновой о том, что мир Волкодава это «квазиславянский, квазикельтский, квазигерманский мифологический мир» [1]. А поражающая воображение детальность описаний и поступки героев во многом возникает благодаря так называемой «сакральной географии», когда герои действительно ведут себя и действуют как люди, выросшие на определённой почве в определённых условиях [7]. Впрочем, у каждого может быть своё мнение на этот счёт, поэтому, считать мир Семеновой либо плодом авторского воображения, либо «закамуфлированным миром древних славян», решать только вам. А уж если в поисках подтверждения своих догадок вы более детально станете изучать миры, придуманные автором, мы будем только рады. Значит, смогли вас увлечь, и не зря проводили анализ и собирали исторические факты. Список источников 1. Семенова М. Мир сам по себе / [Электронный ресурс] – Режим доступа: liceybiblio.amoti.ru/semenova_m___mir_sam_po_se... 2. Семенова М. Истовик-камень. – Издательство: Азбука-классика, 2007. – 304 с. 3. Энциклопедия для детей: Т. 1 (Всемирная история) / Сост. С. Т. Исмаилова. — 3-е изд. перераб. и доп. — М.: Аванта+, 1996. — 704 с 4. Зимек Р. Викинги: Миф и эпоха. Средневековая концепция эпохи викингов / [Электронный ресурс] – Режим доступа: norse.ulver.com/articles/simek/vikings.html 5. Гуревич А.Я. Походы викингов / [Электронный ресурс]. – М. Наука, 1966. – 182 с. 6. Соловьева Л.Н. Древние германцы и их языки (Введение в германскую филологию) / [Электронный ресурс]. — М., 1980. — С. 7-27 7. Семёнова М. В сочинительстве я – Сальери / [Электронный ресурс] – Режим доступа: liceybiblio.amoti.ru/semenova_m___v_sochinitels... 8. Томилин А. Г., Китообразные. – М., 1957 (Звери СССР и прилежащих стран, т. 9). 9. Даль В.И.. Толковый словарь Даля. – М., 1863-1866. 10. Молитвин П. Мир Волкодава. Путь Эвриха. – Азбука; СПб. – 1998. 11. Покорители вол и ветра. – GEO, 2013. – №182 (Май 2013). 12. Семенова М. Знамение пути. – Издательство: Азбука-классика, 2007. – 352 с. 13. История корабля. / [Электронный ресурс]/ Вып. 1. – М., 1986. – Режим доступа: www.xlegio.ru/navy/medieval-ships/history-of-sh...

@темы: ФБ, Миры Семёновой